Ларс Хусум - Мой друг Иисус Христос

Когда погибли его родители, он неожиданно остался наедине с сестрой, которой только что исполнилось двадцать. Нести ответственность за тринадцатилетнего пацана было нелегкой задачей для молодой девушки, но она ни секунды не сомневалась, что должна позаботиться о нем. «Она чувствовала ответственность за меня всю свою жизнь». Она стала его ангелом-хранителем, у которого он мог найти утешение, когда его дразнили в школе или когда ему было одиноко. Она всегда была рядом. Она не сомневалась в своей ответственности за него после смерти родителей. «Нам обоим пришлось туго, но мне все-таки тяжелее, ведь я не был таким сильным, как Сес, и она буквально несла меня на себе, а я становился все тяжелее и тяжелее, погружался во все это дерьмо вокруг меня. Были периоды, когда мы с Сес вообще не виделись, потому что она просто не могла вынести наших встреч. Больше года мы только созванивались по телефону. А потом у нее появился Алан, мой племянник. Его назвали в честь нашего отца. Это событие дало ей какой-то новый импульс, и мы снова начали видеться. Мы были близки до самой ее смерти», – с печалью рассказывает Николай. Он уже давно покинул криминальный мир. В большой степени из-за того, что сестра верила в него. Все остальные уже отчаялись, что он встанет на путь спасения, но не его сестра. Она верила в то, что он хороший человек, которому просто сложно найти свое место в жизни. Именно это доверие увело Николая от насилия и преступного мира, и прояснение уже почти наступило, как вдруг она неожиданно утопилась. Николай уверен, что именно он довел свою сестру до самоубийства. «Конечно, это я виноват в произошедшем. Я не давал ей ни минуты покоя, и в конце концов она не справилась с постоянным напряжением». Смерть сестры – крест, который несет Николай. Это довлело над ним долгое время. В течение полугода она был полностью потерян для окружающего мира. Он был подавлен и страдал от депрессии, ему трудно было продолжать жить, но он нашел утешение в Иисусе. Раньше он не считал себя верующим человеком, но в последнее время слова Иисуса стали для него опорой и утешением. «Он помог мне и заставил кое-что изменить в жизни». Отныне слова Иисуса будут путеводной нитью в жизни Николая. «Я не делаю почти ничего из того, что он мне говорит, но в любом случае я прислушиваюсь. И иначе не посмею», – говорит Николай с улыбкой.

И вот он переехал в Тарм, на родину матери. Вся его жизнь была попыткой разобраться, где его истинное место. Он не знает, действительно ли оно в Западной Ютландии, но понимает, что без своих корней человек не имеет надежного якоря. «Мне кажется, я здесь для того, чтобы лучше узнать себя. Если ты не знаешь, откуда ведут происхождение твои родителей, как ты поймешь себя самого? Наверное, это и есть причина моего переезда сюда», – задумывается Николай. Он признает, что не может с уверенностью сказать, почему решил переехать в Тарм, но, так или иначе, он тут. Он выражает надежду, что в будущем внесет свой ценный вклад в развитие Тарма. Добро пожаловать домой, Николай Окхольм!

Люди оборачивались на меня на улице, показывали пальцем. Сначала я стал крайне самоуверенным, ведь я не мог сделать ни одного движения без того, чтобы народ этого не заметил. Некоторые даже подходили ко мне в «Фавере» и заглядывали в мою тележку со словами: «Ну вот, у него-то наверняка есть овсянка». Что мне было ответить на это? В этот момент я засовывал в нос палец, и одна пожилая женщина сказала мне, что моя мама никогда не ковыряла в носу, на что я воскликнул: «Это, конечно, ложь». Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы привыкнуть к постоянному вниманию, и довольно быстро я даже начал считать это прикольным: они видели во мне нечто особенное, хотя я совершенно не прикладывал к этому никаких усилий. Многие из них знали мою маму, играли с ней в песочнице или учились в одном классе, и все они непременно хотели поделиться своими переживаниями со мной. Я вежливо выслушивал, а они прикасались ко мне точно так же, как Сес прикасалась к Силье, – почти благоговейно. Карен рассказала, что весь город только обо мне и говорит. Все сходились во мнении, что когда-то я был хулиганом, но это было тогда, когда я жил в Копенгагене. Теперь я стал хорошим мальчиком. Я же вел себя совершенно обычно, не как знаменитость. И в Тарме всем это очень нравилось.

– «Ник-энд-Джей» в прошлом году выступали на Дне города, и вот они вели себя так, словно они какие-то особенные. Они немного получили по мозгам, чтобы научились вести себя как следует. А вот ты совсем не такой, – говорила мне Карен.