Ларс Хусум - Мой друг Иисус Христос

Но, несомненно, ей было нужно больше.

Впервые после Мириам я влюбился. Я встретил ее в своем любимом месте – в баре «Санкт-Педер». Я часто ходил туда один выпить пива – садился где-нибудь и сидел до самого закрытия, а потом шел домой, чувствуя себя таким же, как все. Она сидела за столиком с темноволосой девушкой, похожей на мальчика, и тощим парнем. Они говорили обо мне, но не с осуждением, а скорее с любопытством. Вдруг тощий парень оказался передо мной:

– Привет, я Якоб. Я из компании вон той красивой блондинки, которой ты показался очень симпатичным. Не хочешь пересесть к нам?

Я удивился, и мне удалось только пробормотать:

– Почему бы и нет, с удовольствием.

Я уселся рядом с блондинкой, которую звали Силье. Она смущенно улыбнулась мне. Напротив нас сидело двое ее друзей. Якоб спросил довольно равнодушно, чем я занимаюсь.

– Ничем. Я ничем не занимаюсь.

– Ты безработный?

– Нет.

– Учишься?

– Нет, ничего не делаю.

– А на что же ты живешь? – парень удивился.

– Я богатый.

Тут в разговор вступила темноволосая девушка, ее звали Камилла.

– А откуда у тебя твое богатство? Сам заработал?

– Нет, родители.

– Ты живешь на родительские деньги? Разве это не стыдно? Мне даже на билет домой они не дают денег.

Я безразлично пожал плечами. Не она же посчитала меня симпатичным, так что мне было все равно, что она про меня думает.

– А они как, рады, что ты бездельничаешь?

– Не знаю.

– А они чем занимаются?

– Они погибли…

За столом повисло молчание. Я не знаю, правильно ли поступил, но я сказал:

– Они погибли в автомобильной аварии, когда мне было тринадцать.

Они все еще молчали.

– И моя мама оставила очень много денег.

– Мама? – заинтересовалась Силье.

– Да, мама. Она была поп-певицей, а отец – почтальоном.

Силье проявила любопытство:

– Твоя мама была поп-певицей и погибла в аварии?

– Да, отец заснул за рулем.

– Твоя мама Грит Окхольм?

В ее голосе звучала надежда.

– Да, именно.

Вновь настала тишина. Они тревожно переглядывались, и Силье наконец осмелилась сказать:

– Я – солистка, Якоб – басист, а Камилла – гитаристка в группе «Грит Окхольм Джем».

Силье весь вечер говорила о недооцененной глубине маминых песен, о мелодиях дивной красоты, к которой никто из отечественных исполнителей так и не смог приблизиться. Она много улыбалась, прикасалась ко мне и нежно смотрела мне в глаза. Я совершенно не привык к такому вниманию со стороны красивых девушек, а потому ужасно растерялся. Я заикался и говорил что-то невпопад, а затем нервно улыбался, но чем больше я терялся, тем чаще она прикасалась ко мне. Мое тело не вмещало меня. Спустя некоторое время те двое ушли. Они вежливо попрощались, даже не пытаясь позвать Силье с собой, и оставили ее со мной наедине. Я краснел и запинался и совсем не выглядел опасным.

В два часа бар закрылся, пришло время прощаться с Силье. Мы обнялись и неловко продолжали стоять друг напротив друга. Она первая прервала молчание:

– Я здорово отдохнула. Приятно было с тобой пообщаться.

– Взаимно. Было весело.

И мы опять замолчали, казалось, на целую вечность. Мы стояли и выжидающе смотрели друг на друга. Наконец Силье сказала:

– Не хочешь как-нибудь еще встретиться?

– Можно, это было бы классно.

Она улыбнулась:

– Отлично. У тебя есть чем записать?

Я порылся в карманах и выудил оттуда ручку.

– Мой телефон – 22416936. Успел записать? 22416936.

– Записал. – Я показал ей, что номер записан у меня на ладони.

– Позвонишь?

– Да.

– Когда?

Я слегка растерялся и промычал:

– Не знаю. Ты хочешь, чтобы я прямо сейчас сказал?

– Завтра?

– Не знаю.

– Позвони мне завтра.

– Хорошо, завтра позвоню.

– Договорились. Буду ждать с нетерпением. – И она быстро поцеловала меня в губы.

Весь следующий день меня тошнило от волнения. Я был уверен, что ей не понравится, если я позвоню. Поздно вечером я набрал первые четыре цифры ее номера, но набрать оставшиеся так и не смог. Я положил трубку, преисполненный грусти и разочарования, закрыл глаза, закутался в одеяло с головой и попытался заставить себя заснуть. В час ночи раздался телефонный звонок.

– Алло.

– Привет. Разве мы не договорились?

Через две секунды я узнал голос Силье.

– Договорились, – пробормотал я в смущении.

– Тогда я кладу трубку, а ты мне перезваниваешь.

– Что?

– Я положу трубку, а ты перезвони мне.