Тихон (Шевкунов) - Несвятые святые и другие рассказы

Как же Господь бережет нас, священников, от наших собственных ошибок, от рассеянности, невнимательности, а порой и от глупости!

Есть в Церкви строгое предписание: в храме на одном престоле можно совершать только одну литургию в течение дня. У нас в Сретенском монастыре очень любят ночные службы, когда монахи имеют возможность уединенно, ни на что не отвлекаясь, помолиться. Мирян на таких службах нет, кроме тех, кого мы сами иногда приглашаем.

Как-то Великим постом я улучил время послужить ночную литургию Преждеосвященных Даров. И хотя при подготовке к такой службе надо весь день строго поститься — почти полные сутки не есть и не пить, причаститься на этой ночной службе попросилось несколько наших давних прихожан.

Весь день я провел за работами в рязанском скиту и, поздно вечером вернувшись в монастырь, сразу направился в храм. Поскольку на главном престоле литургия, как обычно, уже совершалась в этот день утром, мне предстояло служить в маленьком приделе святого Иоанна Крестителя, где богослужения проходят очень редко.

Для службы все было приготовлено. Четверо первокурсников-семинаристов пели на клиросе. Человек шесть моих друзей, собравшихся этой ночью причаститься, молились в маленьком приделе.

Однако с первых минут службы началось что-то необычное. Меня охватило непреодолимо тревожное состояние. Я ничего не мог с собой поделать: путал священнические возгласы, с трудом читал по Служебнику давно известные мне молитвы, совершенно не воспринимая их смысла. С хором творилось примерно то же самое: под стать мне студенты пели из рук вон плохо, то и дело сбивались, начинали снова и всякий раз невпопад. Наконец, когда в алтаре надо было открывать завесу у царских врат, она, стоило мне к ней лишь прикоснуться, с грохотом рухнула на пол вместе с тяжелым кронштейном.

Такого в моей жизни еще не было! Пришлось остановить службу. В полном недоумении я вышел из алтаря. Присутствующие были озадачены не меньше моего. Теряясь в догадках, я — просто на всякий случай — спросил у певцов‑первокурсников, не могла ли здесь, в Иоанновском приделе, сегодня уже совершаться служба?

— А как же! — отвечали первокурсники. — Мы уже пели здесь литургию в четыре часа вечера. А служил отец казначей.

Я схватился за голову — еще немного, и я бы совершил вторую литургию на одном престоле!

— Что ж вы мне об этом не сказали?! — набросился я на студентов.

— А мы не знали, что второй раз нельзя, — растерянно переглянулись первокурсники. — Мы этого еще не проходили…

Вот так — мало того, что сам виноват, да еще накричал на маленьких. Начальник! Ведь именно мне следовало заранее предупредить нашего благочинного (он следит за расписанием богослужений), что я буду служить ночью. А не надеяться легкомысленно на то, что здесь, в приделе Иоанна Предтечи, вечернюю литургию Преждеосвященных Даров раньше никогда не служили.

К счастью, главные тайнодействия еще не были совершены. Я установил переставной престол в соседнем алтаре и уже там закончил службу.

Собравшись за ночной трапезой, мы снова и снова переживали произошедшее и поражались, насколько Господь оберегает Свой храм от нашего нерадения и, пусть даже невольного, тяжкого греха. Как после этого не благодарить Господа за терпение и заботу?

После этого случая мы твердо решили, что теперь все службы в монастыре будут самым строгим образом контролироваться отцом благочинным. Потому что всякий раз карнизы падать не будут. Или уж так cтукнут по голове, что поневоле придется задуматься…

Что и говорить, нельзя свои обязанности и житейские заботы перекладывать на Господа. Что называется, на Бога надейся, а сам не плошай. Хотя, честно признаться, всегда втайне рассчитываешь, что Он не оставит — убережет, подстрахует…

Летом 2001 года в нашу Сретенскую семинарию подал документы молодой человек по имени Ярослав N. Происходил он из обрусевших немцев. Родился и жил на Алтае, откуда вместе с родителями переехал в Германию. Там получил немецкое гражданство. Так что, к нашему удивлению, у него было два паспорта — российский и германский. До вступительных экзаменов оставалось больше месяца, и молодой человек попросил разрешения пожить это время в монастыре. Я спросил у него, что он умеет делать. Оказалось, Ярослав окончил бухгалтерские курсы в Германии.

— Так, значит, ты разбираешься в бухгалтерских программах? — обрадовался я.