Джон Карр: Охота на цирюльника

Немо заерзал на стуле. Он снял очки; лицо его еще больше побледнело, рот скривился – но вовсе не от страха. Ему нечего было скрывать. Он побелел и стал еще более противным под влиянием какого-то чувства, непонятного Моргану. Писатель словно увидел, как сгустилась атмосфера вокруг преступника; она стала осязаемой, словно лже-Стэртона окружило облако яда.

– Я с ума сходил по этой маленькой шлюшке, – неожиданно признался он; голос его и выражения переменились так резко, что все поневоле вздрогнули. – Надеюсь, она в аду! Надеюсь…

– Достаточно, – мягко перебил его доктор Фелл и сам продолжил: – Если кто-то по какой-то причине желал ее смерти, почему ее просто не прикончили и не оставили на месте? Самый первый вывод, который тут напрашивается: убийца не хотел, чтобы труп обнаружили; для него безопаснее было выбросить тело за борт. Зачем? Казалось бы, все равно, исчез пассажир или его убили, все равно начнется расследование… Но это еще не все! Что делает убийца? Он аккуратно перестилает постель и заменяет полотенце. Он не пытался ввести вас в заблуждение: дескать, девушка очнулась и ушла к себе в каюту. Убийца рассчитывает на совершенно противоположный эффект. Он пытался заставить представителей власти (в нашем случае – капитана Уистлера) поверить в то, что девушка – просто вымышленное лицо; по какой-то причине вы сами тоже пришли к такому выводу.

Теперь представьте себе положение убийцы. Его план только на первый взгляд кажется безумным. Ведь девушку видели четыре человека! Но… Убийца знал о том, что произошло на верхней палубе; он надеялся, что Уистлер узнает в нападавшем молодого Уоррена и признает в вас воров, укравших изумруд; он знал, что после всего случившегося Уистлер вряд ли склонен будет вам верить, что бы вы ему ни рассказывали; он не станет и слушать ваши объяснения. Но пойти на такой риск, осмелиться представить дело так, словно девушка – плод ваших фантазий, можно было лишь при двух условиях. Во-первых, если бы девушку нашли мертвой, то след привел бы прямо к нему. Значит, он не сумел бы выстоять против любого расследования, предпринятого полицией потом. Во-вторых, его действия означали, что ему не составляло труда скрыть ее отсутствие; преступник также имел все основания надеяться, что ему это удастся.

А теперь представьте, господа, что вам надо скрыть чье-то отсутствие среди замкнутого сообщества, состоящего всего из сотни пассажиров. Почему наш преступник боялся какого бы то ни было расследования? Как смел надеяться убедить следователей, будто никто не пропал?

Вначале давайте зададимся вопросом: кем могла быть пропавшая девушка? Вряд ли она путешествовала одна: одинокая пассажирка не связана достаточно тесно ни с кем; тогда почему же он боится, что след приведет к нему – одному из сотни людей? Зачем надо изображать, будто девушки этой не было в природе; и потом, отсутствие одинокой пассажирки замечают в первую очередь. Она не ехала с семьей, иначе, как проницательно заметил капитан Уистлер, родственники, скорее всего, тут же заявили бы о ее исчезновении. Значит, она путешествовала в компании одного-единственного спутника – то есть убийцы. Она могла быть его женой, компаньонкой… да кем угодно. Убийца смел надеяться скрыть ее отсутствие, во-первых, потому, что она не завела знакомых среди других пассажиров и все время неотлучно находилась при нем. Следовательно, убийца редко выходил или никогда не покидал свою каюту. Он мог скрыть ее отсутствие, во-вторых, и потому, что сам являлся такой высокопоставленной особой, что находился как бы выше подозрений – и не иначе, заметьте! – а еще потому, что сам стал жертвой кражи, уводившей от него внимание. Но, если он отвечал всем этим условиям, почему боялся настоящего расследования? Ответ напрашивается сам собой: он – самозванец, у которого есть все основания скрывать свою подлинную сущность. Если же затем вы задумаетесь: кто же путешествовал с единственной спутницей женского пола, кто же во все время плавания не выходил из каюты, кто столь высокопоставленная особа, что находится превыше подозрений; кто стал жертвой кражи; и, наконец, кто человек, которого меньше всего можно заподозрить в самозванстве… заметьте, мы постоянно возвращаемся мыслями к лорду Стэртону. Все мои умозаключения относительно Невидимки строятся на улике чистого полотенца. И все же это тоже совпадение. У нас нет мотива. Но погодите! Вскоре мы обнаружим и мотив, да какой!

Я хочу сказать, что бритва, неосторожно забытая за койкой…