Эльвира Нетесова - Запоздалая оттепель, Кэрны

— Всем досталось. Тогда и теперь не легче. Одним в зоне, другим на воле, — вставила Кузьминична, вздохнув.

— Ну а разве лучше, что люди теперь с голоду помирают? Руки на себя накладывают с безысходности?

— И раньше такое было! Только молчали, не говорили. Теперь секретов нет!

— Оно не понять, где страшней — вчера иль нынче? Жить неохота никому. Завтрашний день со страхом ждут, как и вчера. Хоть мы иль молодые! Опостылело так-то! Ладно мы! Молодых жаль, — говорили старики.

Кузьма, слушая их, думал о своем, далеком от споров.

«Дурак я дурак! Эти вот жисть корявую прожили. Их страх в ней понятен всякому. Они своей тени пужаются. А я чего? Сам бабу оттолкнул. На што? Ить живой. Чего жду, кого? Сама ж Анька предложилась! Зачем заробел? Ну сходил бы к ней! Хочь разок! Ни с меня, ни с ней не убыло б! Не облезли б! Сын? Да он нынче душу отводит ночами. Сам мужик! Понял бы и меня, и Нюрку. Бабка? Ей и дела нет! Абы день доскрипеть. А Нюрка не меня, другого сыщет. Приспичило бабе. Время пришло. Да и я, дубина, испугался! Ну и осел! — злился Кузьма на себя самого. — Хотя… Бабы — они и есть бабы! Ублажи Нюрку, нынче похвалится Шурке. Кому, как не соседке, первой поделится? И тогда все! Шурка того никогда не простит. А коли сметану и молоко передала, видать, помнит, примириться хочет через это. Бабья уловка! Но стоит у Нюрки отметиться — зло затаит. Пусть и не сможет ничего, но лютым врагом сделается. К тому ж и Нюрка не без закавыки… То нынче говорит, что в полюбовницы согласная. А приду к ней раз да другой, что будет? Вон я с ней ни сном ни духом, она уж и сюда объявилась. Коль переспал бы, не отделался б. Так бы и перебралась. Назойливая, цепкая баба. Свое не уступит никому. Спробуй опосля ней к Шурке объявиться. Мало испозорит, глаза выдерет. Коль не ей, так и никому… То по ней видать. И не об чем жалеть. Верно отказал. Коль не смогу прикипеть навовсе, на время — не стоит баловать», — уговорил и похвалил себя мужик.

…Шурка между тем тоже навестила бабу Надю. Отнесла ей банку сметаны, молока. Старуха карты кинула. Глянув в них, сказала, поджав губы:

— Соколик твой уже и растерялся. Вовсе бабы его закружили. Одну отошьет, на ее место две новых садятся. Ровно мухи на мед летят. Тяжко ему устоять. Сами на шею прыгают. Только б взял. Хоть на ночь, — осеклась, приметив, как побледнела Шурка. — Тебя он помнит! — поторопилась успокоить бабу. — На сердце держит, как заветную. Но дороги его в твой дом не выпало пока. Не содержит и любовную постель. Только в мыслях и душе хранит, — заметила слезы в глазах. — Ни с кем не путается. То как Бог свят. На тебя обиду еще держит. И знай, дочуха, сам по себе не воротится. Характерный мужик, норовистый. Настоящий кремень. Такие в ноги ни к кому не упадут. Самой думать надо, как воротить его. Все от тебя! Ломай гордыню, коль семью хочешь. А нет, не ходи ко мне попусту…

Шурка возвращалась домой, не видя земли под ногами.

«Ну как примириться с ним? — думала баба, не сразу услышав, как ее окликнули. Оглянулась, Нюрка зовет. — Вот еще! Чего надо ей?» — остановилась, не успев открыть калитку. Нюрка сама подошла:

— А знаешь, кого сегодня видела?

— Кого? — спросила Шурка равнодушно.

— Кузьму! Ну, того, какой наши хибары на лапы ставил, — глянула в глаза соседки, заметила в них любопытство. — Ну и мужик, скажу тебе! Горячий, змей! Хоть и башка седая, внизу сталь не поржавела! — рассмеялась звонко.

— Где ж свиделись?

— А в стардоме! Хотела попросить его крышу перекрыть. Да испугалась…

— Чего? — удивилась Шурка.

— Он меня к себе позвал. В комнату. Ну я ничего плохого не ждала. Пришла к нему. И только за порог ступила, как схватил меня. Всю истискал. Не могла вырваться от него. Облапал, исцеловал. Ну, думаю, пропала! Возьмет силой, — ликовала Нюрка, увидев побледневшее лицо соседки. — Ох и лютый мужик. С час мы с ним кувыркались. И уже совсем у меня сил не стало отбиваться. Да на мое счастье две бабки к нему приперлись. Обед принесли. Я тем временем ноги в руки и ходу от него. Пока он до меня уже сытым не добрался. Так знаешь, что вслед пообещал: «Погоди! Не сбежишь! Вот нагряну в гости, за все разом возьму!» Во нахал! Небось и к тебе приставал?

— Нет! Не было ничего! Но ты ж раньше хвалилась, что переспала с ним? — напомнила Шурка.

— Шутила! На кой мне сдался старый черт? А вот сегодня нашутила на свою голову! Всю изломал. В коромысло согнул. Чуть жива вырвалась. Озверел, кобель борзой! Коль заявится, нельзя с ним наедине оставаться…