Алексей Никитин - Маджонг

Это ведь только свободный выбор шамана определяет форму его существования — тело он, или поле. Он может быть и тем и другим и даже тем и другим одновременно, не нарушая при этом только лишь закон сохранения энергии: чем сильнее поле шамана, тем слабее и незаметнее становится его тело. Что вообще за странная идея пришла ему в голову — вручную гнуть силовые линии магнитного поля Земли, когда у него есть отлично приспособленный для этого природный инструмент?

Оставалось определить частоту, на которой он будет излучать, но и тут выбор был невелик — все волны с частотой больше трехсот гигагерц ему не подходили: он не собирался представать перед озадаченными учеными и сонными обывателями ни серией вспышек гамма-излучения, ни чередой несущихся по ночному небу и эффектно взрывающихся огненных шаров. А волны длинные и средние для его задачи были инструментом все-таки слишком грубым. Поэтому Кара Гэргэн выбрал безобидный и уютный УКВ-диапазон с длиной волны от одного миллиметра до десяти метров. Конечно, трястись с частотой в несколько миллиардов колебаний в секунду — удовольствие на большого любителя, и у него от этого начинали ныть зубы. Но если недолго, то потерпеть все-таки можно. Кстати, многие шаманы уверены, что пребывать в состоянии электромагнитного поля для них естественнее, чем в теле человека.

Он почти не сомневался в успехе, когда расположился по-хозяйски в диапазоне ультракоротких волн и на несколько секунд почти весь обратился полем, чтобы изящно и надежно связать неоконченную партию в маджонг с событиями последней недели его жизни. Его излучение на несколько минут оставило полгорода без мобильной связи, а растерянные техники еще два часа не могли вывести из глубокого обморока передатчики на Сырецкой телебашне. Но Кара Гэргэн даже не обратил на это внимания, потому что сделать главное — наложить хэн тамган — ему в этот раз не удалось.

Все было просчитано верно и без ошибок, партия сыграна, а сам он по-прежнему оставался шаманом, и это он считал главным подтверждением правильности выбранного алгоритма. Но печать постоянства не появилась. Значит, что-то важное он не учел, что-то забыл, и это было неожиданно и странно.

Он еще раз проверил все связи, не нашел ни одной ошибки и решил удвоить мощность излучения. Возможно, дело было в этом, возможно, слишком много комбинаций пришлось увязывать одновременно и ему просто не хватило мощности. Кара Гэргэн включил излучение, и петли силовых линий мгновенно легли на заданные комбинации камней в маджонге. Тут же сгорела дюжина базовых станций мобильной связи, три понижающих трансформатора в окрестных дворах были отключены автоматикой и вышел из строя единственный работавший в это время блок шестой киевской ТЭЦ.

Но стоило вернуться в привычное физическое состояние, как завязанные им петли на силовых линиях магнитного поля Земли немедленно распустились. Наложить хэн тамган опять не удалось. Значит, дело было не в игре и не в его расчетах. Причина была в чем-то постороннем, а Кара Гэргэн даже приблизительно не знал, где ее искать.

Что делают шаманы, попав в тупик? А что в таких случаях делают люди? Прежде он взял бы что-то почитать, чтобы отвлечься и дать усталому мозгу возможность оценить ситуацию по-новому. Что угодно: любой глянец, оказавшийся случайно под рукой, спортивную газету «Команда», де-тективчик или воспоминания маршала, сперва любимого царем и войсками, но затем забытого всеми надежно и навсегда.

Почему бы ему и теперь не почитать что-нибудь? Например, рукопись, за которой Рудокопова отправила его в Семипалатинск. Ему давно уже надо было собрать ее и прочитать целиком. Хотя бы для того, чтобы расстаться с ней окончательно.

Половина архива лежала в сейфе Чаблова, половина — в сейфе Рудокоповой. Это Кара Гэргэн знал наверняка, это он уже сыграл. Но едва он подумал о рукописи, как немедленно понял, что дело в ней, именно в ней, это она не дает ему наложить хэн тамган. Только что же с ней не так?

Что вообще может быть с ней не так, если ему не важно, Гоголь это или не Гоголь? Достаточно того, что она есть. Или ее нет?..

Несколько мгновений спустя он точно знал, что рукописи нет. И не было никогда.

— Напомни мне, — попросил его Кай Данх, — как ты собирался договариваться с Батюшеком?

Напоминать было не о чем — они никогда не говорили на эту тему, и своей просьбой Кай Данх только приглашал Кара Гэргэна к такому разговору.