Генри Лоусон - Рассказы • Девяностые годы

Хэн расстается с детством, когда из дома вывозят мебель, проданную с аукциона, — отец потерял работу. И Хэн хочется поскорее вырасти, чтобы вмешаться в ход событий, «помочь».

Причард окончила Южно-Мельбурнский колледж, но в университет не поступила из-за недостатка средств. Правда, она посещала вечерние лекции по литературе и философии, но больше училась сама, поглощая массу книг — английских, немецких, французских и русских классиков. Работала гувернанткой в сельской глуши. Преподавала в школе и давала уроки. Прошла школу журналистики — от колонок светской хроники до интервью с Сарой Бернар и оригинальных очерков, в качестве штатного сотрудника и «вольного стрелка», в Австралии и на знаменитой лондонской Флит-стрит, не знающей снисхождения (в Лондоне Причард жила в 1908 и 1912–1915 годах). В 1915 году роман «Пионеры» получил премию на всебританском конкурсе, объявленном издательством «Ходдер и Стоутон».

Причард было двадцать лет, когда увидела свет своеобразная книга Ферфи «Такова жизнь», которая вынесла суровый приговор беллетристике вымышленных приключений на экзотическом колониальном фоне и легла в фундамент австралийского реалистического романа. В 1908 году молодая журналистка слушала на собрании Мельбурнского литературного общества Бернарда О'Дауда, последнего из корифеев 90-х, поэта, восхищавшего ее бунтарством мысли, облеченной в торжественные ораторские формы. Почитатель и корреспондент Уитмена, он выступил с манифестом «воинствующей поэзии», направленным против «искусства для искусства». Демократы 90-х открыли свою страну для творчества. Теперь предстояло нарисовать более развернутую картину общества, глубже проследить взаимоотношения между людьми и социальными группами, добившись графической выразительности, овладеть многоцветной палитрой живописца, преодолеть некоторую узость критериев — издержки самоутверждения. Наступал черед романа.

Они были полны дерзновенных замыслов, Причард и ее друзья: Вэнс Палмер, в будущем выдающийся романист и мастер психологической новеллы, драматург Луис Эссон — энтузиаст национального театра, поэт-социалист Фрэнк Уилмот, композитор Генри Тейт, воспроизводивший в своей музыке шум ветра и голоса птиц в австралийском лесу. Поборники национального искусства, они жадно внимали новому, тому, что доносилось из Европы и Америки. В Австралии находили отклик парадоксы драматургии Шоу и блистательная портретная галерея Форсайтов, сатирический гротеск Франса, ирландский «Театр Аббатства», движимый идеями национального возрождения. Палмер возвращался в 1907 году из Англии домой через Россию, надеясь повидать Толстого. На мельбурнской сцене в 1910–1918 годах ставили Чехова.

По приезде в Англию Причард поспешила навестить восьмидесятилетнего Джорджа Мередита, — в поэзии и прозе ветерана английского реализма ее пленяли «буйное жизнелюбие, блеск ума, тонкая ироничность». Но роль Мередита не была исключительной. В целом становление австралийского романа, наиболее ярко выраженное в творчестве Причард и Палмера, проходило под знаком интенсивного обогащения национальной традиции достижениями развитых литератур.

Первый опыт был в романтическом ключе. Южная окраина континента, где искали убежища узники тасманийской каторги, в лодке одолевшие Бассов пролив, угон скота, семейные тайны, честный фермер и злодей-трактирщик, убийства в ночном лесу, — «Пионеры» как будто используют арсенал колониального романа, образцом которого был «Вооруженный грабеж» (1881) Ролфа Болдервуда (кстати, оба произведения неоднократно экранизировались). Но само понятие «пионер» расширяется, включая социально-преобразующую деятельность, изменение мира, «чтобы каждый мог жить лучше и счастливее».

Работа в газете приводила Причард в трущобы Лондона и Мельбурна, зловонные ночлежки и бесплатные столовые Армии спасения, на митинги Лиги борцов против потогонной системы труда. Сотни безработных шли голодным походом через всю Англию к зданию парламента. На набережной Темзы спали бездомные. И окончательным доказательством порочности существующего мироустройства явилась первая мировая война: не сразу, освобождаясь от заблуждений, Причард поняла, что неуемная растрата человеческих жизней имеет одну цель — обеспечить монополиям сверхприбыли и возможность расправиться со смутьянами.

Как человек аналитического склада ума, она искала объяснение и спасительный выход из лабиринта социальных противоречий в трудах мыслителей и реформаторов — от Платона до Кропоткина, в религиозных учениях. Октябрь 1917 года, революция в России, потрясшая мир, вплоть до далекой Австралии, открыла ей марксизм — единственную из всех теорий, которая «дает разумную основу для преобразования нашей социальной системы». [5] К.-С. Причард. Дитя урагана. М., 1966, с. 279.