Генри Лоусон - Рассказы • Девяностые годы

— Это был самый ужасный поход, в котором мне когда-либо приходилось участвовать, — вспоминал Динни, — если не считать похода на Маунт-Блэк. У меня было две лошади, на одной я ехал, на другую погрузил вещи, но большинство старателей шли пешком, таща на себе инструмент и снаряжение, или везли все на тачках. А впереди — семьдесят миль без воды. Когда мы наконец добрались туда, золота оказалось там кот наплакал; много его было только на участке Фроста; вода — за восемь миль. В нашей партии насчитывалось человек пятьдесят — нечего было и надеяться на то, что воды хватит. Никто не знал, вернется ли живым.

Я вернулся; но в дороге мне круто пришлось. Лошади мои пали, и я сам был едва жив. Одному богу известно, сколько людей погибло. И мне бы несдобровать, не встреть я Рену — чиновника отдела водоснабжения, с караваном верблюдов, на которых везли воду. Сколько жизней он спас во время этого похода! Двух моих друзей схоронили по дороге. Сколько погибло, точно никто не знал; но много лет спустя старатели все еще находили груды костей в кустарниковых зарослях и хоронили их честь по чести.

В Кулгарди Динни ждало письмо от Олфа. Олф сообщал, что он женился и что правление синдиката назначило его главным управляющим «Леди Лоры», так они решили назвать рудник. Сейчас же после Нового года он приедет вместе с миссис Брайрли. Оборудование уже выслано; с ним едет инженер. Пусть Динни окажет этому инженеру всяческое содействие и держит Олфа в курсе того, как идут дела на прииске.

Динни не скоро оправился от своего путешествия в «Сибирь». Когда палило солнце, ему казалось, что он весь высох, а в голове странная пустота, и перед ним все еще вставали миражи и хотелось бежать к воде, которая ровной полосой тянулась на горизонте. Снова наступили знойные дни, и Динни оставалось только сидеть смирно и ждать, пока к нему вернутся силы.

Он был рад, что в такую жару у него не было другого дела, как слоняться вокруг лагеря. Старатели, возвращавшиеся с разведки, рассказывали о жестоких лишениях, об умерших от жажды среди серого бесконечного кустарника. Там, где Хэннан нашел золото, вода стоила пять шиллингов галлон, да и по такой цене ее почти невозможно было достать.

В декабре разразилась гроза — и все приободрились. В Кулгарди собралось около двух тысяч человек из окрестных лагерей: все решили роскошно отпраздновать рождество. Буйное веселье продолжалось несколько дней. Состоялись спортивные игры, по улицам с молитвами шествовала Армия спасения, в трактире Фаахана был устроен бал. Лавки, гостиницы, публичные и игорные дома работали вовсю. Все ночи напролет раздавались песни и смех. Звон бубна в руках сестры Агнес и ее голос, выкликавший: «Все ли вы сделали, братья, для своего спасения, омылись ли вы в крови агнца?» — сливались с пьяной бранью игроков в ту-ап. Время от времени кто-нибудь падал на колени, чтобы поддержать коммерцию сестры Агнес, или какой-нибудь пьяный, к всеобщему восторгу, каялся всенародно в своих грехах.

Развеселившиеся старатели считали, что по случаю рождества просто необходимо оказать внимание сестре Агнес; она хорошая женщина, целыми днями работает в больнице. Затеял это, конечно, Фриско: отправившись на свиданье с мисс Цветок Вишни, он по дороге спел псалом вместе с сестрой Агнес, а в сочельник явился на молитвенное собрание. Правда, большая часть кающихся намеревалась упиться до бесчувствия раньше, чем взойдет солнце, но они бросали несколько монет или крупиц золота в ее бубен и, весело хохоча, шли дальше.

Под утро начинались драки, а вечером в кабачках примирение шло полным ходом. Пили без удержу и веселились без удержу, пока не пустели кошельки.

После Нового года пьянство кончилось, и старатели разошлись по дальним лагерям. Работа на россыпях и на рудниках пошла своим чередом. Город словно вымер. Приехавшая из Эсперанса повозка, запряженная двумя ослами, больше привлекла внимания, чем установка нового подъемника на руднике Бейли. Все столпились вокруг повозки и, смеясь, приветствовали терпеливых и выносливых осликов, которые притащили три тонны груза от самого побережья — за двести миль от Кулгарди.

В ревущем Бураве и Белом Пере добыча золота шла удачно, но воды опять не хватило. Тогда старатели хлынули обратно в старый лагерь. Однако и Кулгарди все еще не мог удовлетворить полностью потребность в воде. Правительственные колодцы не обеспечивали бесперебойной работы опреснителей, а естественные водоемы в Нарлбин-Роксе были почти осушены. Многие получили отсрочку на разработку своих участков, и начался поход обратно в Южный Крест. Дорогу между Южным Крестом и Кулгарди закрыли для фургонов, и только дилижанс продолжал ходить раз в неделю.