Юстейн Гордер - Таинственный пасьянс

— Я видел самого себя! — выпалил Джокер. — Видел, как я ползаю на четвереньках среди кустов и деревьев большого сада.

— Ты видел себя с воздуха? — вырвалось у Двойки Червей. — У твоих глаз есть крылья, и они могут летать, как птицы?

— Да, в некотором роде. И это совсем не то, что глазеть на себя в малюсенькое карманное зеркальце, что постоянно делают четыре дамы из нашего селения. Они так поглощены мыслями о своей внешности, что даже не замечают, что живут.

— В жизни не слышала подобной дерзости! — воскликнула Дама Бубён. — Как долго ещё этому дураку будет позволено оскорблять нас?

— Но дело не только в том, что я вижу, — продолжал Джокер. — Я ещё и чувствую. Я чувствую, что я совершенно… совершенно живое существо… С кожей, волосами, ногтями и всем прочим… живая кукла, резиновый человечек… Откуда появился этот резиновый человечек? — спрашивает Джокер.

— Позволим ему продолжать? — спросил Король Пик.

Король Червей утвердительно кивнул головой.

— Мы живём! — воскликнул Джокер и взмахнул руками, так что бубенчики безудержно зазвенели. — Мы живём в таинственной волшебной сказке. Странно, говорит Джокер. Ему постоянно приходится щипать себя, чтобы убедиться, что это правда.

— Это больно? — вырвалось у Тройки Червей.

— Сейчас я чувствую, что живу каждый раз, когда звенит хоть один бубенчик, а они звенят при любом, даже почти незаметном движении.

При этом он поднял одну руку и потряс ею, многие карлики испуганно отступили назад.

Король Червей кашлянул и сказал:

— Так тебе удалось узнать, откуда появился резиновый человечек, или нет?

— Эту загадку каждый должен решить сам, — ответил Джокер. — Но каждый может отгадать лишь крохотную частицу этой загадки. Потому что у вас так мало мозгов, что приходится соединять несколько голов, дабы додумать до конца даже самую простейшую мысль. И причина этому в том, что вы пьёте слишком много пурпурного лимонада. Джокер говорит, что он волшебный кукольный человечек, и вы все тоже такие же волшебные человечки. Но сами вы этого не замечаете. И не чувствуете, потому что пьёте слишком много пурпурного лимонада, вы чувствуете только вкус мёда, лаванды, курбера, рингрота и граминера. Вы полностью сливаетесь с садом, не замечая, что живёте. Ибо тот, у кого во рту целый мир, в конце концов забывает о том, что у него есть рот. А тот, кто руками и ногами чувствует вкус целого мира, забывает о том, что он волшебный кукольный человечек. Джокер всё время пытался рассказать вам правду, но у вас не было ушей, чтобы услышать её. Пусть у вас на лице и есть морщины, но ваши органы слуха забиты яблоками и грушами, клубникой и бананами. То же самое происходит и со зрением. Да, у вас есть глаза, которыми вы могли бы видеть, но что толку, если они всё время ищут только этот напиток. Так обстоит дело, говорит Джокер, ибо только Джокеру открыта истина.

Карлики в зале замерли, глядя друг на друга.

— Так откуда появился резиновый человечек? — повторил свой вопрос Король Червей.

— Все мы — фантазии Фроде, — сказал Джокер и развёл руками. — Но в один прекрасный день эти фантазии стали такими живыми, что стали выпрыгивать из его головы. Непостижимо, говорит Джокер. Также непостижимо, как солнце и луна, говорит он. Но и солнце и луна — настоящие.

Карлики в зале удивлённо посмотрели на Фроде, и старик крепко сжал моё запястье.

— Но это ещё не всё, — продолжал Джокер. — Ибо кто такой сам Фроде? Он сам тоже странный игрушечный человечек, говорит Джокер. Фроде тоже живой, говорит он. Фроде был единственным человеком на острове, но в действительности он из другой колоды. Сколько в той колоде карт, не знает никто. Как не знает и того, кто сдаёт эти карты. Джокер знает одно: Фроде тоже игрушечный человечек, который однажды утром ожил и появился на свет. Из какой головы, из какого лба появился этот человечек? — спрашивает Джокер. Он спрашивает и спрашивает, и в один прекрасный день он получит ответ на свой вопрос.

♦ Казалось, будто карлики постепенно просыпаются после долгого сна. Двойка и Тройка Червей нашли свои щётки и начали подметать пол.

Четыре короля стали в кружок, обняв друг друга за плечи. Так они стояли и тихонько беседовали, пока Король Червей не обернулся к Джокеру.

— С большим прискорбием сообщаю, что короли селения пришли к заключению, что шут прав, — сказал он.