Альберто Мендес - Слепые подсолнухи

Однако победителям пришлось с ним еще изрядно поработать, и вернули его во вторую галерею довольно поздно. Он отыскал свою алюминиевую плошку, а может быть, и не свою вовсе, а какого-нибудь другого несчастного, которого уже отправили на тот свет. Хуан остался без ужина, устроился на голодный желудок в темном уголке, свернувшись калачиком, и попытался сосредоточить свое безвольное сознание на одном-единственном объекте, не важно, на какой вещи, но единственной: животное, камень, земля, червяк, слеза, трус, дерево, герой… Провалился в глубокий сон, даже не стараясь найти объяснение, почему он опять остался в живых. Все вокруг него хранили молчание. Никто ни о чем его не спросил. Ему представлялось нечто совсем невообразимое, чудились непостижимые звуки и ароматы, а вокруг витали дивные пространства и цвета. И воспринял эти ощущения как некую форму постижения небытия и попытку понять язык мертвых.

Обессилевший человек обретает подобный дар.

Наутро он проснулся обуреваемый настойчивым, почти маниакальным желанием написать письмо младшему брату.

Он уже знал, где можно разжиться карандашом и клочком бумаги, чтобы написать письмо. Безотчетно, сам не ведая как и почему, понимал: у него впереди еще немало времени. Внезапно ему открылось нечто неизъяснимое, лежащее на грани написанного и нежного, между словом и чувством, памятью и сопричастностью.

Среди заключенных этой тюрьмы, почти полностью состоящих из проигравших войну, оказалось двое победителей. Они жили тут же, вместе со всеми, но пока еще не предстали перед трибуналом, их еще ни разу не водили на допрос. Оба одеты были в форменные мундиры мятежников. Похвалялись своими, как у генерала Франко, пилотками с красными кисточками. Когда офицеры чинно вышагивали, кисточки ритмично раскачивались в такт их воинственным движениям. Шаги их были тихими и вкрадчивыми, но движения, напротив, уверенными и решительными, чем они, эти двое, разительно выделялись среди прочих заключенных. Один старичок-профессор, университетский преподаватель, давний друг Негрина [18] Негрин Лопес Хуан (1892–1952) — испанский политический деятель. 13 1037-м начале 1939 г. возглавлял республиканское правительство. Незадолго до окончания войны эмигрировал из Испании во Францию. , с трудом переносивший голод и холод, дал им прозвище Эспос и Мина [19] Эспос-и-Мина Франсиско (1781–1836) испанский военный деятель, генерал. В период оккупации Испании наполеоновской армией активный участник войны за независимость. . Поскольку хоть и было их двое, но вели они себя как единый организм.

До ареста они сами проводили аресты. Но стоило им совершить какую-то оплошность, серьезный просчет, о котором, впрочем, они не распространялись, как два верных служаки оказались в галерее. При этом — при полном попустительстве тюремщиков — пользовались известной властью над заключенными.

Вокруг них и при их деятельном участии сложилась весьма гнусная, скотская ситуация. Пользуясь своим исключительным положением, они организовали бойкую торговлю предметами первой необходимости: карбид для ламп, карандаши, пачки табака, бумага для самокруток — ничем не брезговали Эспос и Мина, все по своей прихоти забирали в обмен — и это было самым подлым — на обручальные кольца, зажигалки, кисеты, золотые зубы и челюсти, на любую вещь, хотя бы и представляла она несравненно большую ценность, нежели сама жизнь твари Божьей.

Хуан выменял у Эспоса три листка писчей бумаги и один конверт на пару носков, а Мина сдал ему в аренду карандаш на три дня.

«Дорогой мой брат Луис!

Несколько дней назад написал тебе прощальное письмо, которое, по счастью, не успел отправить. Должно быть, мой час еще не пришел. Тем временем появилась лишняя минута, и пишу тебе новое письмо, чтобы поскорее сообщить добрую весть: я еще жив. Суд надо мной уже состоялся, но приговор еще не вынесли. Так что я задержался, что называется, у последней черты.

Знаю, когда уже не будет возможности отписать тебе пару строк, вот тогда мы с тобой действительно станем одиноки. Хотя Мирафлорес — поселок небольшой, и все соседи — наши родственники. Уверен, они тебя в беде не бросят и протянут руку помощи. Поскорее найди работу. Прошу об одном, пожалуйста, только не на лесопилку. Тебе вредно. С твоими легкими ты на лесопилке долго не протянешь. Пыль там пеленой, туманом висит. Может быть, дядя Луис даст тебе место в своей бакалейной лавке. Жаль, что я не могу помочь тебе ничем, даже не могу оплатить твою учебу. Прошу тебя, если все же удастся продать родительскую землю, деньги потрать на учебу. Дон Хулио, учитель, тебе поможет учиться ».