Наталья Рубанова - Коллекция нефункциональных мужчин - Предъявы

Анфиса поморщилась и аккуратно поинтересовалась у сзади сидящего типа, нет ли у того конспектов за этот семестр, на что тип хмыкнул и поднял глаза в потолок, разведя руками. Тогда Анфиса решила выкручиваться сама, пока ее не стошнит, и постепенно белый лист начал заполняться обрывками безумных с точки зрения Homo Sapiens мыслей, и достаточно неглупыми с точки зрения методологического процесса, зерна которого догнивали в верхнем бессознательном Анфисы, спасибки за ликбез бесплатной вышке.

На первые три вопроса Анфиса кое-как удовлетворила отпрыска Евы, но вот с «целями и задачами» Анфису переклинило, так как, находясь если не совсем в здравом уме, то, по крайней мере, в твердой памяти, она никак не могла их определить, абсолютно уверенная в том, что их нет — да так оно и было.

Чадо Евы потерло руки и перешло к наводящим и дополнительным восклицаниям, перемежающимся с огнеупорными наставлениями:

— Вы, Анфиса, разве не знаете, что цели и задачи решают попутно повышение эффективности всего процесса? А совершенствование навыков и умений? Разве это не продуктивно?

Анфиса сглотнула то, что осталось от слюны в пересохшей гортани, и кивнула.

— На втором этапе, о котором, кстати, идет речь, — продолжало чадо Евы, — доминирующей является работа по выработке стратегии и тактики! Это очень важно, чувствуете, Анфиса?

Анфиса снова попыталась сглотнуть, но только кивнула.

— Значительное внимание уделяется именно формированию первичных умений по переработке и закреплению! Да как же вы не понимаете таких простых вещей? А что вы можете сказать о коррекции умений и навыков? И вообще — о содержании первого этапа? — деловито осведомилась среднеродность.

…Анфиса себя еще чувствовала, но плохо. С каждым вопросом она тупела все больше и больше, с каждым вопросом все сильнее и сильнее хотелось промочить горло, сбежать куда-нибудь — она уже согласна была даже скатиться с лестницы, ведущей в инститамскую курилку, но это казалось областью фантастики: ради зачета с преподавательской фамилией Точизна она уже согласилась потерять немного нормальной энергии, но — лишь немного (так она, по крайней мере, сама себя успокаивала).

— Не вдаваясь в анализ социокультурных факторов, — как сквозь сон слушала Анфиса, — способствовавших возникновению этой проблемы…

Анфиса мысленно надела на себя стеклянный колпак, как советовали в рекламном журнале «Вампир-донор» для домохозяек, прочитанном в туалете во время экспромтного запора, удивилась и ощутила облегчение.

Точизна, выговорившись и увидев блуждающие глаза Анфисы, изрекла:

— Ну, хорошо, я поставлю вам зачет, если вы ответите вот на что… — она на секунду замялась, но лишь на секунду. — Что вы можете сказать о подскоках?

— О чем-о чем? — переспросила Анфиса.

— О подскоках, милочка, о подскоках, — улыбнулась Точизна, и Анфиса поняла, что зачета ей не видать, как ни Парижа, ни Берлина в околодоступном радиусе, и вышла в коридор.

В коридоре стало лучше; недолго думая, Анфиса глотнула воздуха и направилась к буфету. За последним столиком у окна в гордом одиночестве пила чай Лисицына.

— Хочешь вина? — гостеприимно спросила она Анфису.

Анфиса взглянула на стол; на нем не было ничего кроме чая.

— Я не вижу вина, — заметила она.

— Да его и нет, — сказала Лисицына.

— Ты опять перечитываешь Кэрролла? — спросила Анфиса.

— Я устраиваю безумное чаепитие, — отозвалась Лисицына. — А сурок опять заснул!

— Мы даром теряем время, — сказала Анфиса, обводя взглядом инститам. — Пора кому-то отрубить голову.

— Кстати, в детстве это был мой любимый мультик, — Лисицына отхлебнула чаю.

— Без вопросов, — отозвалась Анфиса и подумала: «Как странно! Что это за дверь? Посмотрю, что такое за нею».

…Отворив дверь, она очутилась в малознакомой комнате с крутящимся в центре небольшим стеклянным столиком.

— Столик, столик, — попросила общения Анфиса. — Не расскажешь ли мне о подскоках?

Столик, не прекращавший своего движения несколько тысячелетий, как не прерывает своего звучания «ОМ», внезапно поскользнулся и выругался.

Тогда Анфиса извинилась и, набравшись смелости, спросила снова:

— Столик, столик, скажи, а есть ли ТАМ что-нибудь? Или все только ТУТ, как в инстике?

Столик закашлялся, но все-таки разрешил Анфисе присесть:

— Можешь отдохнуть, а потом уйти и напиться чаю, — проскрипел он.

— Please, dear table, please, — напрягла остатки английского Анфиса. — Мне нужна помощь!