Эльмира Нетесова - Тонкий лед

Зэк смотрел на Платонова, слегка усмехаясь. Нет, он не удивился встрече, сходству. Цыкнул слюной, едва попав на сапог Егору, и продавил сквозь зубы насмеш­ливо:

— Собачья родня? Вот и встретились...

— С чего спрыгнул? Какая еще родня? Опух после ночи? Да я такую родню...— не успел закончить Егор, но зэк его перебил.

— Что? К стенке ставишь? Так вот, падла, не спе­ши меня урыть! Я сам тебя размажу! Слышишь, чмо лягавое! Давно ждал этой встречи с тобой! В другой раз не смоешься на своих катушках!

— Да кто ты есть, отморозок! Козел! Я ж тебе та­кое отмочу, жизни не порадуешься! — вскипел Егор.

— Меня на «понял» не бери. Я, может, и выжил, чтоб тебя замочить! Ты всю мою жизнь изувечил. Но ничего! Теперь ты в моих «граблях», паскуда! — свер­кнула ярость в глазах зэка.

— Я тебе все припомню! Каждое слово! — пообе­щал Егор и, увидев начальника охраны зоны, оклик­нул, подошел к нему, хотел указать на зэка, с которым встретился только что, но тот исчез.

Платонов не знал о нем ничего и рассказал о встре­че Ефремову.

— Да кто ж знает, с кем поругался? Их тут как в муравейнике! Всех не упомнишь. Может, его постави­ли убрать территорию? Вот и крутился тут промеж ног, но сбежать не смог бы! Сами видите, кругом охрана. А на язык капкан не поставишь. Они со всеми вот так же базарят. Мне без угроз нож вогнали. Что и гово­рить, собачья у нас работа. Только и жду того дня, когда на пенсию выйду. Одного часа не задержусь. Надоело жить с оглядкой! Устал. А вам советую не обращать внимания на гадов. Сами здесь работали, знаете всех. Ни одного дня с ними покоя нет.

Егор лишь руками развел и согласился, не стоит переживать. Зэк, он и есть зэк, загнанный за решетку всегда будет рваться на волю и дерзить всем сотруд­никам зоны, считая их виновниками своих лишений. Но, как бы не успокаивал себя Платонов, настроение было испорчено.

Конечно, не только у Соколова, но и в женской зоне случались стычки с зэчками, и все же никто никогда не грозил Егору смертью, да еще при первой встрече, без причин и повода.

«Кто он? — невольно возник вопрос.— Откуда та­кое сходство? Когда-то, наверное, о нем говорил Со­колов. Я даже разозлился на подозрительность и до­мыслы. Теперь сам увидел. Вот и не поверь Сашке. Тот даже данные проверил, но, как сказал, ничего не совпало. Хотя, что он знает? — вздыхает человек. А если это сын Кати? От меня? Ведь она говорила, что беременна. Я ей предлагал сделать аборт. Врачи отказались, мол, первая беременность, ее прерывать нельзя. Можно остаться бесплодной навсегда. Потом Катька уехала в деревню, к своим. Неужели ей позво­лили оставить ребенка? Иль не нашлось ни одной старухи, способной изгнать плод? Что-то не верится. Ведь в каждой деревне есть свои ведьмы. А может, Катя еще надеялась на меня и ждала? Но я ни разу не позвонил и не пришел к ней,— пытался уснуть Егор, но не смог.— Возможно, это — мой сын! — словно шило воткнулось в бок.— Ну, да! Так бы она и молчала столько лет! — пытался переубедить сам себя.— Та­кое сходство случайным не бывает! Но как он оказал­ся на Сахалине? Ведь возле Благовещенска есть своя строгорежимка. Еще на практику курсантами туда во­зили. А этот что? Особый экспонат? Ту зону могли давно закрыть»,— слипаются глаза.

Платонов отчетливо услышал телефонный звонок. Поднял трубку:

— Слушаю, Платонов!

— Спишь, потрох? Ничто тебя не грызет и не то­чит, козел мокрожопый?

— Вы ошиблись номером! — хотел положить труб­ку на рычаг.

— Я не ошибся, слышь? Я не ошибаюсь никогда. И не промахиваюсь, особо в таких как ты!

— Что надо от меня? Кто ты? — спросил зло.

— А ты сам не допер, лопух? По-моему, слова здесь лишние. Я — твой сын, к несчастью. Или совсем выт­ряхнул из своей гнилой «тыквы» мою мать, Екатери­ну? Так вот знай, мы с ней всегда знали, где ты ды­шишь! От нас не смоешься. Сам понимаешь, за что с тебя спросим. И если ты, параша безмозглая, не вы­ведешь меня из зоны на волю, я тебя своими «грабля­ми» урою!

— Ты там что, на ушах стоишь, отморозок! Какой ты мне сын? Твоя мать таскалась со всеми, кому ни лень. К ней в очередь стояли. А теперь я крайний? Всего-то поговорив с нею, отцом стал? Хочешь попри­жать похожестью? В сыновья втереться? Не выйдет! Не получиться из вас моей родни!

— Кому ты нужен? О тебе даже «сявки» под пыт­кой смолчат, постыдившись знакомства. А я — тем бо­лее. Ты как мозоль, который, сколько не терпи, а сре­зать надо.

— Это уж кому повезет! Мне не просто стыдно, да и не нужно иметь такого сына. Уж лучше тебя не иметь совсем.