Василий Гавриленко: Должность

Шилина, проститутка ( Орлова ).

Царь( Чавкадзе )

Старуха, мать Ширяева( Абдонина ).

Дворник( Степушкин ).

Гноящийся Архисифилис( Крамов ).

Кучер, мамзели.

Дворник. Метет сухие листья. Затем Ширяев.

ДВОРНИК (под нос): Эка навалило! Метешь, метешь… Но все же можно как-то вымести. А грязь всю, пакость в душах – как выметать?

ШИРЯЕВ: Эй, борода, где тут госпожа Шилина проживает?

ДВОРНИК: Енто какая-такая госпожа?

ШИРЯЕВ: Да шлюха Шилина, где живет, спрашиваю?

ДВОРНИК: Ах, ета! Так вот жеж прямо - и в парадное…

Разбросанная постель, на ней – полуодетая Шилина. С краю сидит Ширяев – встрепанный, страшный, тоже не совсем одет.

ШИЛИНА (игриво): Ну, как?

ШИРЯЕВ: Что как?

ШИЛИНА: Еще придешь?

ШИРЯЕВ: Приду? Да, наверно, приду… Отчего ж не прийти? Оденься, пожалуйста, мне противно глядеть на тебя.

Проститутка прячет в халат свои телеса .

ШИЛИНА: Чайку, миленочек?

ШИРЯЕВ: Нет, благодарю. И не надо меня миленочком звать!

ШИЛИНА ( смеясь ): А как мне тебя звать?

ШИРЯЕВ ( задумавшись ): Ну, зови что ли Кобой!

ШИЛИНА: Ко-ба! Кобочка.… Это от слова «кобель» что ли?

ШИРЯЕВ ( гневно ): Дура!

Спешно одевается и убегает прочь .

Шилина одна.

ШИЛИНА: И чего взъерепенился? Фи, больной какой – то!

В дверь стучат.

ШИЛИНА: Кто?

Входит дворник.

ДВОРНИК: Я, мать, это…. По полупьяной лавочке…

Кладет на тумбочку смятые деньги.

ШИЛИНА: Надеюсь, пересчитывать не надо?

ДВОРНИК ( лезет к ней): Обижаешь!

Шилина хохочет и, протянув руку, выключает свет.

Дворник метет улицу. Подходит Царь.

ЦАРЬ: Эй, голубчик, где здесь мадмуазель Шилина проживает?

ДВОРНИК: Шлюха, что ль?

ЦАРЬ ( краснея ): Но-но, ты полегче, братец!

ДВОРНИК: Вон парадное!

Царь с Шилиной – расположились на постели почти так же, как недавно с Ширяевым.

ЦАРЬ: Да, мать, ты свое дело знаешь.

ШИЛИНА ( закуривая ): А то!

ЦАРЬ: Вот что значит опыт. Пожалуй, единственный настоящий профессионал в империи. Были б енералы да адмиралы такими – не просрали б войну.

ШИЛИНА ( смеется ): Какой ты странный, словно царь.

ЦАРЬ ( то же смеясь ): Да, словно… Иди ж ко мне, моя дуэнья.

Шилина хохочет и тушит свет.

Ширяев лежит в постели, его мать хлопочет в комнате.

СТАРУХА: Сходил бы ты, что ли, к врачу. Долго ли так мучиться?

ШИРЯЕВ ( слабым голосом ): Да, пожалуй. Пожалуй, ты права.

СТАРУХА: Хоть и к Ниправде сходи. Даром, что еврей, но, говорят, грамотный.

ШИРЯЕВ: Так то ж деньги надо….

Старуха вздыхает, достает спрятанную в книжке заначку.

СТАРУХА: Вот, возьми.

Ниправда, перед ним с задранной рубахой – Ширяев.

НИПРАВДА: Н-да.… Гм…

ШИРЯЕВ ( с ужасом ): Что, доктор?

НИПРАВДА: Плохи дела.

ШИРЯЕВ: Да говорите же, не томите.

НИПРАВДА: Позвольте спросить вас, мне, как врачу, не возбраняется: были ли вы, батенька, у блядей?

ШИРЯЕВ ( смущенно) : Да, признаться… Да, был.

НИПРАВДА ( цокает языком ): Приходите в четверг для подтверждения диагноза, но, боюсь, мой друг - медицина бессильна.

ШИРЯЕВ ( почти кричит ): То есть как?

НИПРАВДА: Гноящийся архисифилис, гноящийся архисифилис…

ШИРЯЕВ: Да откуда ж…

НИПРАВДА: Вам виднее. Советую, друг мой, заранее озаботиться достойным, понимаете ли, уходом…

ШИРЯЕВ: У меня мать, она может ухаживать.

НИПРАВДА: Вы не поняли, вы опять не поняли, милостисдарь. Так важно достойно уйти из жизни…

ШИРЯЕВ ( холодея ): Сколько?

НИПРАВДА ( железным голосом ): Неделя.

Ниправда, Царь.

ЦАРЬ: Так ты, морда жидовская, говоришь – неделя?!

НИПРАВДА: Воля ваша, сударь, супротив правды не попрешь! Я врач, я клятву давал!

ЦАРЬ: Знаю я ваш иудин род с вашими клятвами!

НИПРАВДА: Гноящийся архисифилис, гноящийся архисифилис… Придите, милорд, в четверг для подтверждения…

ЦАРЬ: Так получи ж!

Бьет Ниправду по спине тростью.