Василий Гавриленко: Должность

Золото так и слепит очи. Зеркала, тончайшие занавески, ажурная лепнина на потолке. А простыни! Да я б душу продал, чтоб хоть на полчаса прикорнуть на этих простынях!

-Сергей Леопольдович, вы уж не гневайтесь,- говорил между тем Семен Никитич,- Вчера мы дали вам немножечко снотворного, чтоб вы как следует отдохнули.

Он стоял, одетый в смокинг с жилетом. Рядом с ним маячила – о! прэлестное создание: глаза – океаны, плечи, что сахар, ну и все прилагающееся.

-Да, кстати, ваша горничная, Степанида.

Имечко, конечно, бугристое, но не в имечке, как говорится, клад зарыт!

-Жду внизу,- коротко бросил Семен Никитич и откланялся.

-Вот ваш костюм, Сергей Леопольдович,

Костюм был весьма и весьма, ничем не хуже семеникитичского, но, знаете ли, я не спешил покидать сладкий плен простыней – признаться, я довольно стеснителен, а тут, как назло, на мне довольно-таки древние трусы. Эпохи, скажем, праотца Адама.

-Я отвернусь, Сергей Леопольдович, - засмеялась Степанида.

О, ангел!

Костюмчик сидел на мне как влитой. Степанида глянула и ахнула.

-Какой вы красавец, Сергей Леопольдович.

Краска удовольствия залила мне лицо, шею, и полилась куда-то вниз.

-Спасибо, Степанида.

-Называйте меня Степа,- разрешила девушка.

Ну что ж, Степа, так Степа, а то и вправду язык сломать можно.

Я спустился по мраморной лестнице, мимо портретов незнакомых мне представительных людей в париках, наверное, королей либо графов. Они смотрели на меня доброжелательно, должно быть, принимая за своего потомка. А чем я не потомок? Спина моя сама собою распрямилась, а грудь сделалась колесом – эх, хорошо!

Внизу был стол, накрытый скатертью, а на нем… Столько жратвы я отроду не видел. Это, кажись, расстегаи, вот осетр с яблоком в пасти, вот ананасы вареные в мадагаскарском роме, вот швейцарский чиз, вот голландская пастила, вот французские паштет, вино, устрицы, а это, наверное, икра… Хотя нет, икра – она красная, мелкая, а эта отчего-то черная и с горошину.

-Присаживайтесь, Сергей Леопольдович!

Семен Никитич слился с этим изобилием: я, грешным делом, принял его за фаршированного поросенка.

Робость одолела меня, и была б здесь табуретка, сел бы на нее…

-Ну что вы, Сергей Леопольдович, - негодуя, воскликнул Семен Никитич,- Мы у вас в гостях.

И выскочив из-за осетра, он усадил меня во главе стола на витой венский стул рядом с маринованным тайваньским пандою.

«Мы?» - я огляделся, и во рту у слегка провяленного никарагуанского зулуса увидел невысокого щупленького мужичка с большим, как у сома, ртом и выпученными глазами.

-Олег Власыч,- представил Семен Никитич, уплетая, между прочим, паштет,- Начальник вашего предвыборного штаба.

-Очень тронут,- пропищал Олег Власыч, налегая, кстати, на черные горошинки.

Я решил не удивляться и отдал должное своему измученному «Дошираком» желудку.

После завтрака, который стоил многих обедов, мы сидели на обдуваемом зефирами балконе и, пардон, ослабив ремни на брюках, курили кубинские сигары, пуская благородный дым в небо отменной голубизны.

Семен Никитич вдруг закашлял и сказал:

-Теперь поговорим о деле.

Я насторожился: хотелось верить, что речь пойдет не об оплате вышеуписанного банкета: наличных денег у меня был ноль, а безналичных и того меньше.

-Нужно обсудить предвыборную платформу Сергея Леопольдовича, – произнес Сергей Никитич.

Мне были до люстры, что пред -, что после - выборная платформы.

Олег Власыч слегка рыгнул, невинно прикрыв ладошкой рот, и вдруг понес такую ахинею, что впору было заткнуть уши и закричать «Караул!»: какой-то электорат – что это за птица? – куда – то нужно завлечь, а чтоб его завлечь, нужно провести грамотный пиар, а затем нужен некий компромат, дискредитация и прочая и прочая… Но Семен Никитич делал вид, что ему интересно, даже поддакивал, и я решил не отставать – чем я хуже, я все-таки прима!

Но как я ни старался «соответствовать», словесный поток Олега Власыча придавил меня и, видимо, взгляд мой несколько осоловел, так что Семен Никитич поспешил заметить:

-Да что ж мы Сергея Леопольдовича – то грузим? Ему все это знать вовсе ни к чему. Работа Сергея Леопольдовича начнется завтра.

Брови мои поднялись на небывалую высоту, но, слава создателю, за сигарным дымом никто этого не разглядел.

-А пока, - продолжал Семен Никитич ангельским голосом,- я советовал бы вам, Сергей Леопольдович, пойти соснуть часок-другой, а затем, будьте уж так добры, вызубрите назубок вот этот текст. Это, позвольте заметить, ваша роль.