Джумпа Лахири - Тезка

В этом семестре занятия у Мушуми начинаются в восемь утра — сначала это ее расстроило, но теперь, когда она, приняв душ, свежая и бодрая выходит из дома и шагает по улице, держа в руке кофе латте, купленный в соседнем кафе, ей хочется широко улыбнуться миру. Она вышла из дома, когда Никхил еще спал, он даже не услышал звука будильника. А вчера вечером Мушуми разложила на кресле одежду, собрала книги и бумаги, чего не делала со второго курса. Ей нравится, что улицы еще пусты, она довольна, что поднялась практически с рассветом. И к тому же это внесло разнообразие в их утреннюю рутину — обычно Никхил впопыхах выскакивал из дома с мокрой головой в то время, как она только наливала себе первую чашку кофе. Спасибо и за то, что ей теперь не надо первым делом садиться за свой рабочий стол — фактически, весь последний год ее жизни прошел в спальне или в библиотеке. И теперь ей не надо проводить дни в окружении мешков с грязным бельем, которые ни один из них не может вовремя отнести в прачечную — руки у них доходят до этого лишь раз в месяц, когда носки и трусы заканчиваются. Мушуми думает о том, что студенческие, холостяцкие привычки глубоко въелись в их жизнь, хотя она теперь — замужняя женщина с хорошей работой, а Никхил — преуспевающий молодой архитектор, хоть звезд с неба и не хватает. Да, зарабатывает он пока немного, но так даже лучше: если бы она вышла замуж за Грэма, ей очень скоро стало бы казаться, что ее карьера — всего лишь женское развлечение, приятное времяпрепровождение, с практической точки зрения совершенно не важное. Конечно, преподавание — тоже своего рода развлечение, напоминает себе Мушуми, вот когда у нее появится настоящая работа, чтобы с десяти до шести, это будет совсем другое дело! Интересно, куда ее занесет судьба? Может быть, в Айову? Или в Каламазу? Они уже несколько раз шутили с Никхилом по поводу того, как они будут жить, если ее пригласят работать в другой университет. Станут еще одной «семьей выходного дня», будут кататься друг к другу по выходным? Только, скорее всего, это ей придется кататься в Нью-Йорк, а не наоборот. И все-таки ей хочется переехать в новое место, начать жизнь с нуля, как это когда-то сделали ее родители. Она до сих пор восхищается их мужеством. Мушуми уже подходит к зданию факультета иностранных языков, как вдруг ее внимание привлекает небольшая толпа, собравшаяся у входа. У тротуара припаркована машина «скорой помощи», задние двери раскрыты настежь. Санитары переговариваются друг с другом по рации, из нее доносится треск радиопомех. Она заглядывает внутрь «скорой», но там пусто, только мигающее лампочками реанимационное оборудование, которое вызывает у нее дрожь. Мушуми взбегает на второй этаж — тут полно народу, все незнакомые лица. «Кто-то упал в обморок, — говорят в толпе, — понятия не имею, что там случилось». Наконец в конце коридора открываются двери, и санитары выносят носилки с телом, покрытым белой простыней. Толпа в испуге отшатывается, кто-то испуганно вскрикивает. Мушуми закрывает рот рукой, чтобы тоже не закричать. Из-под простыни высовываются ноги, обутые в туфли бежевого цвета на низком каблуке, — явно женские. Мушуми ловит за рукав проходящую мимо преподавательницу старших курсов, и она рассказывает детали трагедии: это Элис, секретарша, работавшая в деканате, она вдруг потеряла сознание, когда разбирала почту. К тому времени, как подъехала «скорая», она была уже мертва. Аневризма. Незамужней, не особо привлекательной и довольно неприветливой Элис было около тридцати, она все время пила травяные отвары. Мушуми она совсем не нравилась: несмотря на молодость, в ней было что-то от старухи.

При мысли о внезапной и такой безвременной смерти Мушуми становится нехорошо. Она заходит в преподавательскую комнату, набирает домашний телефон. Никого. Она звонит Никхилу на работу, но там его тоже нет. Ну конечно же в это время он должен быть в метро! И хорошо, что она не дозвонилась: это напомнило бы ему смерть отца. Вот бы уйти сейчас домой, но нельзя, через полчаса занятия. Она идет к ксероксу, делает копии отрывка из Флобера, который они будут переводить со студентами. Так, теперь надо скрепить страницы. А где же степлер? Она всегда теряет свой… Пошарив по соседним столам, Мушуми машинально направляется к столу Элис, заглядывает в верхний ящик и находит степлер за коробочкой с кнопками. К нему скотчем прикреплена бумажка с именем — «Элис». Мушуми замечает, что ящики для почты все еще пусты, Элис не успела выполнить свою работу.