Станислав Золотцев - Камышовый кот Иван Иванович

— Ой, Вань, я прям не знаю, как тут хужей, как лучше! — разводила руками его жена. — Ты ж знаешь: мне как бабе-то спокойней, ежели ты и в трактористах, как раньше, оставался. Мы ль тут дома не видим, как ты мучишься… А всё равно: и так худо, и эдак плохо. Как-то не по-людски это, Ванюш, от своих бегать…

Быть может, старший Брянцев смог бы настоять на своём решении перед Тасей и уехать, но тут нежданно проявил себя его бывший «мелкий». Он выглянул из своей комнаты и сказал только одну фразу: «Поезжай, папа, поезжай, только уж, пожалуйста, больше мне сказок про деда Ивана не рассказывай, — мол, тот всем нам примером должен быть!»

Не ждавший от младшего сына столь болевого укола, Ваня налился гневом и, если б Федя сказал что-нибудь ещё резкое, обрушился бы на него, — дескать, что ты, сопляк, понимаешь, тебе отца не жалко… Но сын уже сидел за столом, вжав голову в плечи и тоскливо глядя в книгу. Какая-то по-особому острая жалость пробила старшего Брянцева. Он подошёл к Феде и, что давно не случалось в их далёких от сентиментальности и сюсюканья отношениях, обхватил его ручищами за плечи и прижал к себе: «Ну, поперешный!.. Уел отца, добил батьку! А всё ж деда не замай, тот не чета мне был, богатырь, а я просто… даже не двужильный, так, Бог силой не обидел. Так чтоб в таком кресле сидеть, ещё и голова нужна, да поумней моей… Ладно, хрен с вами, домочадцы, давайте ужинать. Но уж ты, Федюшка, теперь своих успокоительных взваров на год вперёд готовь, чтобы батьке твоему с горя не пришлось за бутылку хвататься. А то, боюсь, и Ван Ваныч меня не излечит…»

…Вот и решил в тот солнечный осенний день младший сын Брянцевых всерьёз поговорить с отцом как раз о том, о чём они не раз говаривали все последние годы. О том, что пора их преображённому в агрофирму колхозу, где ещё лет пятнадцать назад летом в пойме пасся многогривый табун лошадей, вновь обзавестись конефермой. И затем, чтоб экономить горючку и не разбивать тракторными гусеницами просёлки, если надо всего лишь за двумя-тремя брёвнами в лес съездить или ещё куда по такой же легкогрузной надобности. И затем, чтоб сельские подростки и парни — вот хотя б такие, как он, Фёдор Брянцев — знались бы с этими дивными скакунами, а не только с мотоциклами… Минувшим летом юный пиит неделю провёл «за границей», в соседней Белоруссии, в творческом лагере молодых дарований, и со смешанным чувством восторга и зависти видел он, как много телег гремит по сельским витебским дорогам, как много могучих жеребцов, гривастых кобылиц и тонконогих жеребят скачут под вечер в заливные луга на паствы, как лихо гарцуют даже на рабочих крутобоких лошадёнках его сверстники-«сябры»… Теперь в Старом Бору и окрестностях очень многое зависело от отца, и Фёдор, вернувшись из школы, положил себе не откладывать более этот разговор с ним.

Отца, однако, предстояло дожидаться до позднего вечера. Дома вообще не было никого, кроме Ивана Ивановича, мирно подрёмывавшего на залитом солнцем крыльце у дверей. «Дремлешь, Цербер? — обратился Федя к своему питомцу. — Больше-то сегодня, кроме тебя, дом стеречь некому…» То было правдой: и Малыша, и одряхлевшую Джульку приезжавшая на несколько часов днём раньше Вера увезла в город, ибо по губернии загуляла целая орда собачьих болезней, и заботливые хозяева «друзей человека» торопились делать им прививки… Подросток решил покормить кота, чему тот с его младенческих дней обычно бывал рад. Но тут Федин любимец почему-то замер над миской и отошёл от неё на край крыльца…

— Ты что, Ван Ваныч?! Что с тобой? — встревожился паренёк. Было от чего! — такого ещё не случалось, чтобы приёмыш отказывался есть из его рук. Из чьих угодно по каким-либо прихотливым причинам отказывался — бывало, но только не из Фединых…

И тут Федя увидел, что кот весь напрягся и поднял голову выше обычного, словно стремясь заглянуть куда-то в даль.

…Затем Иван Иванович втянул в себя воздух ноздрями («Аж со свистом!» — вспоминал потом Федя), его острые уши задвигались, шерсть на шее вздыбилась гривой, по его мускулисто гладкому телу пробежала дрожь…

И он отчаянно взвыл!

И через мгновение, в два гигантских прыжка достигнув ворот, с воем и воплями помчался по деревенской улице!..

…В общем-то, Федя сразу догадался, что его воспитанник помчался по своему обычному маршруту последнего месяца — к дому Кругловых. Но не сразу паренёк сорвался вслед за ним: какие-то мгновенья он стоял в остолбенении, соображая, что произошло. А потом и сам рванулся вдогонку коту.