Михаил Гиголашвили - Захват Московии

Полковник переадресовал вопрос мне:

— Чего гость желает?

— Вино, наверно… бокал красного…

— Отлично. Три бутылки «Хванчкары», пару «Цинандали», ну и всё, как обычно, — закуска-макуска… «Хванчкара» — любимое вино Иосэба Бэссарионовича!

Выразив восхищение этим фактом и решив потом еще спросить у полковника, что означает инверсия «за-куска-макуска», я заикнулся было о том, что давно не ел овощей, салат бы не помешал, но полковник засмеялся детским смехом:

— Может, борщ еще с бубликом?.. Тут всё самое лучшее и отборное! Вот меню, посмотрите.

Надо ему сказать, что у меня нет денег, что карточку… того, забор… при заборе… А может, это те парень с девушкой украли?.. Поставили жучок, он все считал, а они забрали?.. Я открыл меню, но каждое второе название вызывало вопрос. Что это? На каком языке это написано?

— Это по какому? — спросил я. — По русскому?

— Да, но названия блюд грузинские. Это же грузинский ресторан, хозяин — грузин, повар тоже, официантки все чьи-нибудь родственницы… Такое грузинское подполье… «Молодую гвардию» читали?

— А, подполье, мало не покажется… Нет. Война? Опричники? Интересно?

Полковник усмехнулся:

— Это как фашисты во время войны молодых людей мучили и убивали.

Очевидно, я покраснел, потому что он тут же спохваченно всполошился:

— О, простите, геноссе! Наступил на мозоль! Я не хотел! Битте, геноссе! Иван Андрейч! Вырвалось!

Я ответил:

— Я привыкнулся, реально. Я немец. Надо эдакое бремя… еще долго, время… всё племя… наше семя…

Принесли вино, но все бутылки были открыты, а этикетки были французские.

— Что это? Французское? Вы же говорили — любимое вино Сталина? Хан…чара?..Он любил французское?

Полковник недобро усмехнулся:

— Какие-то дегенераты, понимающие в вине, как свинья в мандаринах, запретили продажу грузинских вин в России… Вот и приходится… маскироваться…

Это напомнило рассказ сержанта Пьяницына об этикетках.

— Это того, этикетки переклеивать? Что сержант говорил…

— Нет, тут система другая — в другие бутылки переливают. Маскировка… Парой тысяч от проклятого Онищенко не отобьешься…

Я начал было выяснять «про нищего», но принесли холодные закуски, очень красивые, а полковник объяснял:

— Это вот как раз овощи с орехами. Ну, протеины, я вам говорил… Это — зеленое лобио с гранатом, это — красное лобио, это — бадриджаны, а это, жидкое — баже, подливка с орехами… Потом будет чахохбили… А это всё вместе, — он обвёл стол руками, — называется «шарапи» [32] Застолье (груз.). , пир. — (Еще один японский корень меня уже не удивил — я видел ясно чёткую связь в языках и несколько раз с любовью повторил мохнато-ласковое слово «ша-рапи», идущее, конечно, от Хаммурапи, откуда же еще… Хаммурапи на шарапи…)

Я пробовал всё, и всё было поразительно вкусно, не похоже ни на что, мною ранее пробованное, включая филе кенийского битого крокодила гриль и консоме из хвоста кенгуру в Австралии. Ласковое, округлое, даже овальное слово «лобио» отдавало Италией (флавио, ливио, патио)… А «чахохбили» напомнило чем-то печальные «охохуюшки», которые повторяла грустная официантка, и я спросил, не связано ли это блюдо с какими-нибудь похоронными обрядами, на что полковник, смеясь, ответил, что если и связано, то лишь для курицы, попавшей после смерти в томатный рай с луковыми облаками.

Потом объяснил, что грузинская кухня очень древняя, ведет свое начало от хеттской кухни, поэтому названия блюд есть суть названий их состояний: например, «мцвади» [33] Шашлык (груз.) . — это то, что зажарено, «сациви» [34] Блюдо из курятины под ореховым соусом (груз.) . — то, что холодное, охлаждено, «чашушули» [35] Тушеное мясо с зеленью (груз.) . — то, что потушено.

— Как?.. Ча-шу-шу-ли?.. — изумился я. — Целая песня!

Полковник приосанился:

— Да, звучит… Язык древний, умный…

Я начал спрашивать, к какой семье относится сей язык, и был очень удивлен, узнав, что по-грузински слово «мама» означает «папа», «отец». Во всех языках мира мама — это мама, а тут — папа! Может, особое уважение отцу?.. И был совсем сражен, когда полковник, хоть и путаясь в терминологии, сумел объяснить, что в грузинском языке нет родов, инфинитивов, предлогов, причастий… Нет даже слов «сын» и «дочь», а только «дитя» (что было верхом демократичности — неважно, сын или дочь, главное — ребёнок!)

— Этого нет, того нет, а что есть?

— Всё, что надо, есть, не беспокойтесь, — заверил меня полковник.