Этери Чаландзия - Каблуки в кармане

– Деньги… – простонал мужчина. – Паспорта, мой любимый перочинный ножичек…

Мы, как два растерянных барбоса, качались в проходе и с тоской глядели на убегающую из-под колес немецкую землю…

Должна вас расстроить. Все было совсем не так, однако не втяни мы девушку за стойкой в дружескую беседу, именно так бы все и вышло. Но нет. Мы вовремя покинули ресторан, чинно добрались до своего вагона, проникли в купе, проверили и перепроверили все свои шмотки, повалились на кровати и принялись с ужасом и облегчением обсуждать, как бы мы катились в пустом ресторане до рассвета, оплакивали свой багаж и потом рассказывали швейцарской полиции, что мы честные граждане без денег, верхней одежды и документов. А в наше пустое купе с одиноким Мишуткой, оставленным на нижней полке, на рассвете постучался бы вежливый проводник и, заглядывая плюшевой игрушке в глаза, сказал: «Ваш кофе, гхерр!»

Намечтавшись, мы нашли у проводника шабли, немного выпили и даже расстроились. Мы поняли, какие приключения упустили. Однако чувства были смешанные: с одной стороны, хотелось, конечно, познакомиться со швейцарскими полицейскими и посмотреть, как все выпутаются из этого дела, с другой – еще больше хотелось все-таки благополучно добраться до Парижа.

Северный вокзал встретил нас радушно. Толпы пассажиров все вытекали и вытекали из вагонов, словно пол-Сибири приехало поездом в этот город. Причем, покинув перрон, людской поток вовсе не распространялся по всему городу, а стекался в одну ужасающую очередь, похожую на хвост гигантской рептилии. Я пожала плечами, мало ли, может, на экскурсию ребята собрались, и вежливо поинтересовалась у пожилой француженки, где тут стоянка такси? Старушка сделала большие глаза и показала на хвост.

За то время, пока мы ждали своей очереди, можно было пешком дойти от Бранденбургских ворот до Лувра. Вокруг, как лошади, стояли и досыпали свое клерки и красотки. Когда к нам подрулило наше такси, мне показалось, что краше этой помятой «Тойоты» я в жизни машины не видела. Я уже грезила горячей ванной и свежим завтраком, как вдруг выяснилось, что все самое интересное только начинается. На предложение отвезти нас по такому-то адресу в такую-то гостиницу, шофер, матерый араб, сильно удивился. Оказалось, что такого адреса на парижской карте не существует. Мы переглянулись, порылись в бумажках и дали ему телефон гостиницы. Араб набрал номер, но, судя по тому, как он надулся после непродолжительного разговора, его по громкой связи явно послали далеко и надолго. «Нет гостиницы по этому адресу, а по телефону мне только что сказали, что я тупой ублюдок и чтобы больше никогда туда не звонил, – мрачно резюмировал таксист, – так куда вас везти?» Судя по его разобиженному лицу, меньше всего он хотел вот так катать нас по Парижу.

Мимо проносились мои любимые мосты и скверы, а я вспоминала лицо той немецкой жабы, с которой сцепилась на вокзале в Берлине. Не знаю, какие у нее были счеты с Россией или молодыми не самыми уродливыми женщинами, но она просто измывалась надо мной, пока мы заказывали эту чертову гостиницу. Она не знала, сколько звезд у отеля, где он находится, выходят ли окна во двор или на улицу, есть ли в номере кабельное телевидение и на что рассчитывать – на душ или ванну. Она на все четко шпарила свое раздраженное «моя не знать!» и так посмотрела на мужчину, когда у того зазвенел мобильный, словно он был инициатором возведения новой стены посреди Берлина. «Вот сучка, – думала я, любуясь фасадами Дворца Инвалидов, – как же она там ликует, представляя себе наши растерянные лица!»

В конце концов мы нашли гостиницу. Бесцветный пансион на левом берегу Сены. Мне было плевать на качество предложенных удобств, но я зареклась таким образом заказывать себе жилье. Но то, что случилось через час после нашего триумфального заселения, заставило меня забыть все передряги.

Мы сбросили багаж, почистили перья, хлебнули кофе и побрели по городу, обнимаясь со знакомыми углами и перекрестками. Вскоре мы уже чаевничали на Елисейских полях, умиротворенно поглядывая на мельтешащих пешеходов и лоснящиеся витрины. Звонок из Москвы отвлек меня от блаженства. Старый приятель-режиссер, вынашивающий пламенную мечту снять кино ни много ни мало с Фанни Ардан в главной роли, был крайне раздосадован тем, что я не корплю над сценарием, но воодушевлен тем, что я болтаюсь по Парижу. «Внимательнее там, – совершенно серьезно сказал энтузиаст своего дела, – ОНА живет в Париже!» Я успокоила бедолагу, пообещав, что когда Фанни Ардан поймает для меня такси, я обязательно предложу ей роль в еще не оформившемся в природе проекте и шепну на ушко, что уже написала три гениальные реплики для ее героини. Мы с любимым посмеялись, расплатились, прогулялись по авеню Жоржа Пятого вниз к Сене, уселись в кафе на площади Альма, и тут… клянусь! На обочине прямо перед нашим столиком встала… госпожа Фанни Ардан собственной персоной!!!