Александр Тарасов - Сборник рассказов . Журнал «Наш современник» № 4-2012

Вот сидит он у себя в садочке под июньским солнышком. Пчёлы носятся, как угорелые, а он подрёмывает на ослончике в соломенной шляпе, руки на колени положил, но одним глазом всё ж за процессом медоноса наблюдает.

— Бать, что ты тут сидишь?.. Жарковато, шёл бы отдохнул, — говорит ему сын Николай, с которым он доживает свой век.

— А мне не тяжело…

— Да всё равно пошёл бы, прилёг… А ты всё смотришь, смотришь — чего там смотреть?

— А вот смотрю, Николай, — лукаво улыбается одними глазами Никифор Петрович и тычет пальцем в улей, — видишь, во-о-он та пчела, гляжу — уже сто пятьдесят первый раз взяток в улей попёрла…

В школе выпускной вечер. После торжественной части традиционный праздничный ужин в школьной столовой, в котором принимают участие учителя, выпускники и их родители.

В разгар ужина родительское крыло, желая развлечь своих чад, наскоро приготовило номер художественной самодеятельности.

— Пётр Ильич Чайковский, — объявил ведущий. — «Танец маленьких лебедей»! Исполняет квартет родителей.

Баянист заиграл бессмертную мелодию из балета «Лебединое озеро», и на площадке появились, взявшись крест-накрест за руки, в импровизированных пачках «маленькие лебеди». Это были, все как один, рослые брюхастые мужчины. Они неуклюже топали ногами и двигались по площадке то влево, то вправо.

— Ого, а лебеди-то, видать, подращенные, — прозвучал на всю столовую чей-то восхищённый бас.

Деду Василию Ефремовичу семьдесят девять лет. Невестка Варя говорит ему:

— Тато, слышали, — дед Гаврюшка умер?

— Да ты что?.. Он же молодой!

— А сколько это ему лет?.. — глядя на отца, удивляется Варя.

— Да такой, как я…

На рынке, у лотков с рассадой, крутится девица из серии «всё на ней и всё при ней». Наклоняется над лотками, рассматривает аккуратно упакованную в пластмассовые стаканчики рассаду помидоров, перца, баклажанов. Всё бы ничего, да одета девица уж больно легко. Блузочка короткая, пуп не закрывает, от юбчонки одно подобие — только над рассадой в ней и наклоняться… Да уж…

За ней во все глаза наблюдает небритый мужчина, которому явно за шестьдесят. Одет он, скорее всего, в ту одежду, которую купил ещё при социализме. Поверх клетчатой рубашки накинут серый простецкий костюм, по которому полосочками течёт коричневая нитка, из того же материала брюки, заправленные в носки, а на ногах кеды, которых я не видел на людях около двадцати лет.

Девица, видимо, чувствует на себе пристальный взгляд мужчины, мельком поглядывает на него раз, два, а потом, не выдержав:

— Ну что ты на меня уставился, папаша?..

Мужчина, ни капли не смутившись:

— Заканчиваю тебя раздевать, дочка…

Сеня Финожкин был настоящим рыбаком-любителем. Азарта рыбацкого в нём на десятерых бы хватило, а умения, да можно сказать, мастерства и того более. Особенно ему хорошо удавалось ловить крупных голавлей. Да и другая рыба к нему на крючок прямо-таки сама шла. Бывало, сидит рядом с другими рыбаками — ни у кого не клюёт, а у него раз за разом, только успевает рыбёх-дурёх на кукан нанизывать. Мужики о нём так говорили: «Сенька лишь бы воду увидел, хоть в тазу, а уж рыбу он оттуда вытащит».

Жил он со своей женой Витой и трёхлетней дочкой Леночкой в общежитии. Рыбалку ставил превыше всех дел.

Утром, до работы — он на речке. В обед — поел, не поел — опять на речке. А уж после работы — до самой ночи рыбалка. И так с весны и до самой середины лета. И тут вдруг сильно задождило. Не вырваться на речку, хоть она и под боком.

Остался вечером дома, осмотрелся: ни Виты, ни Леночки, да и вещей их дома нет. Как? Куда подевались? Поехал он в Айдар, к тёще — нет там семьи. Поехал на родину, в Белокуракино — и там нет. У Сени в мозгу коротить стало, ума приложить не может, куда семья подевалась. А Коля Жареный, сосед по этажу в общежитии, его и просветил:

— Ты Витку с дитём ищешь? Так она ж на Полевой уже с месяц как с Толиком Накидным живёт! Там Накидного твоя дочка, небось, уже и папкой зовёт…

Как Сеня уладил вопрос с женою — никому неизвестно, но домой она вернулась. А удочки свои, стереоскопические, на глазах у всего двора Сеня об колено ломал.

Мужики, склонные к рыбалке, просили:

— Сеня, не ломай, нам продай, мы тебе за них по пятнадцать рублей дадим…

— Не-е, мужики, — зловеще сверкал глазами Сеня. — Что вы, не видите, до какого блудоядства эта рыбалка доводит? Не бывать вам такими рыбаками, как я!..