Анаис Нин - Соблазнение Минотавра

Ларри спрятался за фасадом послушания. Это было Море Спокойствия на Луне, и Ларри там жил. Никаких складок на поверхности. Внешне казалось, что он приспособился, — до тех пор, пока он не женился на Лилиане. Лилиана была напоминанием о счастливых днях в Бразилии, ибо сама она провела детство в Мексике.

«Невозможно объяснить относительную гладкость лунной поверхности».

Большая часть мужской энергии тратилась на решение такого рода задач. Энергия Лилианы пошла на формирование характера Ларри. Оба ума были обращены к космосу. Лилиана размышляла о поворотах чувств Ларри.

Ее постоянное присутствие стало магнитом. Она требовала, чтобы он вернулся, чтобы он покинул молчание. Интересовалась его чувствами, молчанием, отречением. Первое желание матери Ларри: «Лучше бы его вообще не было», сталкивалось с желанием Лилианы: «Он должен существовать более полнокровно и возвышенно». Она превратила его отступления в игру, притворялась, что ищет его пещеры. И в самом деле, он словно заново родился в ее тепле и в ее убеждении, что он существует.

Какой тонкой была форма, которую он подставлял под окуляры мира, каким тонким — ломтик души, осьмушка месяца, какой бывает иногда по ночам Луна. Лилиана не обманывалась возможностью очередного лунного затмения. В бескрайнем космосе она слышала эхо, подобное тому, что слышится в musique concrete и соответствует новым измерениям в науке, эхо, которого не услышать в классической музыке.

Лилиана понимала, что в муже, играющем роль мужа, ученом, играющем роль ученого, отце, играющем роль отца, всегда существует опасность отстраненности. Нужно было закрепить Ларри на Земле, дать ему тело. Она дышала, смеялась, волновалась и возбуждалась за него. Вместе они двигались как одно живое тело, и Ларри страстно стремился быть рожденным, на этот раз навсегда. Ларри, Ларри, что я могу тебе дать? Тесную связь со всем миром? Ведь Лилиана была со всем миром накоротке, а он жил в мире, где существовала или, по крайней мере, царила одна Лилиана.

Такая вот одержимость идеей достижения Луны, только потому, что им не удалось достичь друг друга и каждый из них остался одинокой планетой! И в тишине, в тайне человек формировался, взрывался, сталкиваясь с пролетающими мимо телами, сгорал, оказывался покинутым. И потом снова рождался в расплавленной любви той единственной, которой было до него дело.

Когда зазвонил телефон, Детектор Лжи спал.

Сначала ему показалось, что это будильник, но потом он окончательно проснулся и вспомнил, какова его профессия.

Голос в трубке звучал глухо, словно был изменен намеренно. Но было неясно, отчего именно этот голос звучит неестественно: из-за алкоголя, наркотика, тревоги или страха.

Голос был женским. Это мог быть подросток, выдающий себя за женщину, или женщина, выдающая себя за подростка.

— Кто говорит? — спросил он. — Алло! Алло! Алло!

— Я должна с кем-нибудь поговорить. Я не могу спать. Мне нужно было кому-нибудь позвонить.

— Вы хотите в чем-то признаться…

— Признаться? — недоверчиво откликнулся голос; на этот раз по восходящей интонации речи без всяких сомнений можно было заключить, что говорит женщина.

— Вы не знаете, кому звоните?

— Нет, я набрала номер наугад. Я и раньше так делала. Ведь так приятно, когда среди ночи просто услышишь чей-нибудь голос.

— Но почему вы звоните постороннему? Позвоните приятелю.

— Посторонние не задают вопросов.

— Но задавать вопросы — моя профессия.

— Кто вы?

— Я — детектор лжи.

После этих слов наступило глубокое молчание. Сейчас она повесит трубку, подумал Детектор Лжи. Но потом услышал, что она кашляет.

— Вы еще тут?

— Тут.

— Я думал, вы повесите трубку.

В трубке послышался смех, слабый, бисерный, закрученный спиралью смех:

— Но вы же не занимаетесь этим по телефону?

— Не занимаюсь. Но ведь вы вряд ли позвонили бы мне, если бы не чувствовали за собой какой-нибудь вины. Вина — это груз, который трудно нести в одиночку. За совершенным преступлением сразу следует телефонный звонок или признания посторонним.

— Но я не совершала никаких преступлений!

— Есть только один путь к спасению — признание, арест, суд, наказание. Это идеальный путь для любого преступника. Но он не так прост, как кажется. Да, одна половина внутреннего «Я» жаждет искупления и избавления от мук вины. Но другая половина хочет остаться на свободе. Первая половина сдается и взывает: «Арестуйте меня!» Другая половина создает препятствия, трудности, ищет лазейку. Это напоминает флирт с правосудием. Если правосудие достаточно гибко, то ключ к разгадке преступления будет найден с помощью самого преступника. Если нет, то преступнику придется самому позаботиться об искуплении.