Алексей Андреев - Вторая осада Трои

Однако все было напрасно — другое заявление удовлетворили еще вчера — по знакомству. И ему был дан ход — не отменишь…

Таким вот образом Тыковкин стал придуманным наспех Нарциссовым, Козлов перековался на уворованного Гламурова, а дружба и любовь превратились в жгучую ненависть! Да какую — вплоть до визга при одном упоминании бывшего .

С тех пор они виделись лишь однажды — на торжественном приеме в честь подувявшей заокеанской кинозвезды, которая после долгого торга согласилась сняться в рекламе местной торговой компании. И заодно осчастливить своим дорогим присутствием день рождения ее владельца. Не пойти на этот прием для любого представителя местного бомонда было равносильно… даже трудно сказать чему… наверное, биению себя в грудь и признанию, что ты никто, ничто и звать тебя никак, плюс ходишь в китайском ширпотребе…

Там они всячески избегали друг друга, демонстративно кокетничая со всеми подряд, — даже, стыдно сказать, с женщинами, — а когда их ради аттракциона хитрыми путями все же свели — закатили всеми ожидаемую истерику.

Сначала Нарциссов презрительно и вполне великосветски осведомился:

— Ну что, хорошо тебе с упертой фамилией, гнида противная?

На что Гламуров ему находчиво и не менее изысканно ответил:

— Сама такая, тварь подзаборная!

Затем последовали другие слова, не столь изысканные и совсем непечатные, а закончилось все банальным мордобоем — правда, с поправкой на ориентацию . Из коего оба вышли расцарапанными, угвазданными фуршетной едой и напитками, в порванной одежде, с поредевшими шевелюрами и лягучими синяками на ногах.

Заокеанская кинозвезда была немало этим зрелищем фраппирована. И намекала, по слухам, чтобы ей за моральный урон доплатили. Хотя могла бы и посовеститься — все же от них пошло. До их веяний таких изысков здесь не наблюдалось. По крайней мере прилюдно.

Больше с той поры бывшая сладкая парочка нигде и никогда не встречалась. Даже при разделе имущества — этим занимались их поверенные. Что же касается разных элитарных городских мероприятий, то заказчики отныне должны были заранее решать — кто им ценнее: Нарциссов или Гламуров? И кого после мероприятия будет легче пережить в роли своего заклятого врага.

К ним-то в конце концов и направились группы захвата. Точнее, направились сначала к одному, Нарциссову, — он жил ближе к трассе, следующей мимо Трои, и был чуть более популярен в качестве специалиста по высокому.

Первой до него добралась группа генерала Жотова. Действовала она, как и положено по требованиям военного времени. Не обременяя себя звонками и разговорами, тихо вскрыла указанную информаторами дверь, сличила двух голубков , посапывающих на широкой, как плац, кровати, с имеющейся фотографией; одного, молодого, имеющего неосторожность вдруг открыть глаза, слегка приголубила по голове прикладом, а другому, постарше, заткнула кляпом рот, завернула его в одеяло и потащила из квартиры вон.

Когда извивающийся тюк выносили из подъезда, подоспела другая группа. Сразу все сообразив, выскочила из машины и попыталась отбить добычу. Началась молчаливая суровая рубка, прерываемая лишь хеканьем, смачными звуками ударов и негромкими криками «кия». На стороне опоздавших была неожиданность, приехавшим раньше мешал тюк — стеснял движения. Тюк пришлось бросить в ближайший сугроб, чтобы не мешал биться, однако произошло это поздно — приехавшие вторыми успели реализовать свои преимущества и проредить отряд противника. Дальнейшее было предсказуемо — меньшие силы отступили от своей добычи под ударами б о льших, тюк был закинут в другую машину и ею увезен.

Да, военное счастье переменчиво.

Группе генерала Жотова в итоге, теряя драгоценное время, пришлось мчаться по другому адресу — к Гламурову. Там все повторилось, как под копирку, единственное отличие — фото для сличения на этот раз отсутствовало, но бойцы выбрали голубка постарше — и не ошиблись. Зато у подъезда их никто не ждал и доставке объекта в расположение отряда не препятствовал.

Что чувствовали изнеженные специалисты по высокому, путешествуя в одинаковой упаковке неизвестно куда и зачем, сказать трудно — никакой фантазии не хватит. Они даже повизжать со страха не имели возможности — кляп мешал. Могли только глухо икать и сикаться. Поэтому, когда их, оттертых снизу для гигиены снежком и одетых как положено, в обмундирование (брали-то их — в чем были, а были они, почитай, что ни в чем — так, в паре браслетиков), поставили перед строгими генеральскими очами, вид они имели жалкий и стоять вертикально могли с трудом — ноги подгибались. Да и военная форма висела на них даже не мешком и не пузырем бесформенным, а как-то совсем уж гнусно.