Эрик Хансен - Титаник. Псалом в конце пути

Сондерс увел Джейсона в свою квартиру, там его жена промыла Джейсону царапины спиртом и залепила их пластырем. Сондерс отменил свои уроки. До полудня он разговаривал с Джейсоном, пытаясь вернуть его к действительности. Потом пошел к директору.

Но еще до того, как солнце достигло зенита, вся школа уже знала, что Джейсон Кауард, этот рыжий трус, сошел с ума.

Но Джейсон не сошел с ума. Он просто плакал над письмом. То утро обозначило для Джейсона вступление во взрослую жизнь и уже осталось с ним навсегда. Днем и ночью, долгие годы, оно возвращалось к нему: письмо — черные буквы на белой бумаге, залитые красным светом. Ему следовало призвать Бога к ответу и спросить, что означает это письмо. Ему следовало впасть в необъяснимую, безудержную ярость. И эта ярость, принимая различные формы, должна была увести его далеко от той жизни, которая, по-видимому, была ему предназначена.

Все изменилось.

Считается, будто дети легко забывают, будто им легче жить дальше. Так думали и о Джейсоне. На самом же деле он стал другим. Полученное известие так подействовало на него, что одно воспоминание о нем изменило и самого Джейсона, и всю его жизнь. Он почти физически ощущал это воспоминание.

Позже, руководствуясь здравым смыслом, он, наверное, признался бы самому себе, что с человеком может случиться кое-что и похуже. И тем не менее то утро рассекло его жизнь на две части. После него он стал другим, он сам не узнавал себя.

В письме не содержалось поздравления с днем рождения. Вместо поздравления в нем было короткое официальное сообщение о том, что отец и мать Джейсона Кауарда, доктор медицины Джон Кауард и его жена Алиса, урожденная Кларк, умерли в своем доме в Индии, в Веллоре, штат Мадрас, от еще не изученной инфекционной болезни. Департамент выражает искренние соболезнования и глубокое уважение…

Дорогой Джейсон, писал отец , у нас все по-прежнему. Сегодня жарко, и часть солдат лежит с «веллорской болезнью». Ничего страшного, говорят офицеры, но я на всякий случай даю им солидные дозы хинина. Сейчас дела у нас обстоят не лучшим образом.

Сегодня ночью я наблюдал на небе интересный световой феномен; думаю, он объясняется жарой. Это своего рода зарницы, но они ярче, сильнее обычных зарниц и имеют самые разные цветовые нюансы.

Мама просит передать тебе привет, она собирается на вечер в свое общество. Некая миссис Джонстон вовлекла ее в работу евангелического общества. Миссис Джонстон — пожилая властная дама, и у нее такое лицо, будто она объелась неспелых фруктов. Индусы слушают ее с удивительным терпением. Надеюсь, мама сможет содействовать распространению среди местных жителей простейших правил гигиены. Как я уже говорил, после сезона муссонов у нас были тяжелые эпидемии.

Раз уж мы заговорили о религии, на днях я видел интересную космогонию в старом заброшенном храме: бог Шива обнимает Вселенную — Солнце и все небесные тела — своими четырьмя руками, на его губах играет непередаваемо презрительная улыбка. Насколько я понимаю, Шива и разрушитель, и созидатель. Но для более серьезного изучения религии у меня нет времени.

Надеюсь, в школе у тебя все в порядке. Мы с мамой ждем, что ты хорошо сдашь экзамены. Вот тебе задание для следующего письма: напиши коротко о зебу; зебу — это вид рогатого скота, на холке у него жировой горб. Здесь ими пользуются как тягловой силой. Твой…

Джейсон пережил несколько тяжелых недель. Родственникам надлежало договориться, кто из них возьмет на себя опеку над мальчиком; потом в соответствии с завещанием распорядиться оставшимся имуществом; коллеги и друзья доктора Кауарда заказали службу по усопшим, которых поспешили похоронить в Индии. Джейсон вместе с тетей Мейбл, о существовании которой он почти не помнил, сидел в церкви на первой скамье, с невидящим взглядом, сжатыми губами и с красными следами царапин на щеках, и слушал все, что говорилось о докторе Кауарде; оказывается, доктор Кауард был выдающийся человек. От частого повторения это имя стало казаться Джейсону чужим, настолько чужим, что ему почти удалось забыть, о ком идет речь. Этот человек со свойственными ему идеализмом и состраданием к людям, неиссякаемым трудолюбием и волей являлся примером, образцом и источником вдохновения для своих коллег. За честь, за высокую честь почитали они свое знакомство с этим человеком; глубоко потрясенные его безвременной кончиной и вместе с тем благодарные Богу за дружбу с ним, они собрались здесь, чтобы почтить память этого человека и его жены, — Джейсон заметил, что некоторые из этих глубоко потрясенных коллег отца украдкой поглядывали на часы. Тетя Мейбл со скорбными влажными глазами на продолговатом лице смотрела прямо перед собой. Все-таки она была сестрой отца, они вместе выросли в маленькой усадьбе священника на берегу Северна, наверное, они вместе играли, разговаривали, но Джейсон не мог уловить в ней ничего отцовского. В то время ему вообще все люди и все происходящее вокруг представлялось чужим. Все это как бы не касалось его.