Эрик Хансен - Титаник. Псалом в конце пути

— В апреле что-то происходит с воздухом. В Вене все становится таким прозрачным.

— Да, красиво. Но, наверное, так бывает и в других местах.

— Я буду скучать по тебе, Давид.

Такова была история Давида Бляйернштерна.

Тихое и ясное воскресное утро. Сверкающее спокойное море простиралось, насколько хватало глаз. Воздух был прохладный, небо светлое.

Этот покой посреди океана заставил даже склонных к морской болезни пассажиров, которые в начале рейса были прикованы к своим каютам, очнуться от спячки и подняться на палубу. Они стояли у поручней и восхищались Северной Атлантикой. Судно летело вперед, рассекая воду и превращая ее в белую пену Мгновение, и водная поверхность снова смыкалась.

Богослужение капитана Смита в обеденном зале первого класса собрало много народу. Согласно правилам служба предназначалась для всех, поэтому пассажиров третьего класса тоже пустили в роскошный обеденный зал. В просторном зале стало тесно. Кое-кто из пассажиров первого класса недовольно поглядывал на эту безликую толпу, но остальные были достаточно воспитанными, чтобы игнорировать присутствие своих бедных спутников. Несколько матерей и нянюшек испуганно отступили со своими накрахмаленными отпрысками и питомцами.

На борту оказалось неожиданно много детей, повсюду слышался заливистый смех, выкрики на ирландском и валлийском, материнское шиканье. Удивленные глаза смотрели на люстры. Отмытые ручонки показывали на все, что видели глаза. Кое-кто из малышей плакал.

Ровно в половине одиннадцатого капитан Смит в парадной форме, внушительный и торжественный, появился перед своей паствой. Под мышкой он нес молитвенник, принадлежавший судоходной компании. Капитан невозмутимо осмотрел собравшихся и несколько раз провел рукой по седой бороде. Потом открыл книгу и начал службу, положенную в первое воскресенье после Пасхи.

Судовой оркестр играл псалмы. Накануне вечером Джейсон побывал на капитанском мостике, чтобы обсудить с капитаном Смитом программу. Обычно на этих богослужениях ограничивались хорошо известными псалмами, принимая во внимание разношерстный состав паствы; здесь были представлены все конфессии. Джейсон, например, не мог вспомнить, в какого Бога веруют в Армении, но, если армяне придут на богослужение, нужно, чтобы и они могли присоединиться к пению псалмов. Не будучи верующим, Джейсон придавал большое значение этим богослужениям, хотя не все капитаны одинаково хорошо справлялись с этой задачей. Во время рейса только по воскресеньям оркестр играл для пассажиров других классов, Джейсон любил эти воскресные службы и относился к ним с большой ответственностью. Капитан судна, флегматичный, почти сонный человек, терпеливо выслушивал вопросы Джейсона и отвечал на них «да», «нет» или «делайте, как вам нравится».

Джейсон так и сделал. Его оркестр выстроился у фортепиано и заиграл Маклагана «В темных царствах смерти». Нужно было следить за хором, молящиеся обычно поют кто во что горазд и фальшивят, а половина хора вообще начинает петь только после того, как оркестр сыграет первые четыре такта, — и нужно жестко подчеркивать ритм. Последнее во многом зависело от Петрония Витга и его контрабаса, но, к сожалению, Петроний опять сделался неуправляемым, что-то бормотал себе под нос и беспричинно смеялся, хотя последние два дня вел себя вполне терпимо. Теперь он стоял с отсутствующим видом, странновато улыбался и играл как Бог на душу положит. Иногда он переставал играть и обводил взглядом зал, явно не понимая, где он находится. Джейсон сделал знак Споту, сидевшему за фортепиано. Спот понял его, с силой ударил по басам и выручил Петрония.

Пока капитан читал проповедь, Джейсон вздыхал про себя. С Петронием придется расстаться. Старик больше не может плавать. До сих пор все шло неплохо. Спот держал себя в руках, и Давид хорошо справлялся со своей партией; вот только бы он не сбежал, когда они прибудут в Нью-Йорк. Правда, Алекс всегда бледен и лоб у него покрыт испариной. Джейсон вздохнул.

Служба подошла к концу, капитан Смит благословил собравшихся. Капельмейстер Джейсон Кауард коснулся смычком струн и заиграл последний псалом.