Олег Лукошин - Первое грехопадение

— Ещё раз, — тряс я его, — я увижу, как ты издеваешься над девчонками, я с тобой не знай что сделаю.

«Не знай что» было особенно неуместным выражением. Пацан усмехнулся на мои слова.

— Ладно, ладно — закивал он, всё так же нагло.

— Ты понял меня или нет? — тряхнул я его ещё раз.

— Понял, — отозвался он.

Я смотрел на него и видел, что ни хрена он ничего не понял. И даже не хочет понимать. «А кого мне бояться?» — мелькнуло вдруг в голове. Новая волна ярости стремительно накатила на меня и сопротивляться ей не было сил. Я развернул пацана лицом и со всей дури врезал ему кулаком в живот.

— А-а-а!!! — выдохнул он.

— Что, нравится? — нагнувшись, шепнул я ему в ухо. — А дальше ещё лучше будет! Хоть одно слово им скажешь — башку отвинчу! Понял?

— Понял, — прохрипел он, и теперь я видел, что он действительно меня понял.

Несколько испуганных школьников смотрели на меня из-за забора.

— Кто этих девочек обидит, — сказал я им, — всех поубиваю.

Потом я обнял Лену с Мариной за плечи и повёл их домой. Я чувствовал, что они гордятся мной сейчас. Мне, однако, было не по себе. Проклюнулись угрызения совести. Эх ты, говорил мне внутренний голос, ребёнка избил. А ведь можно было и как-то иначе всё решить.

«Нельзя, — ответил я твёрдо, отмахиваясь от всех угрызений. — Раз он не понимает элементарных вещей, значит надо учить. Теперь будет знать, что и почём в этой жизни».

— Дядя Алёша, а он каждый день нас обижает, — смотрела на меня снизу вверх Марина.

— И другие тоже! — добавила Лена.

— Теперь не будут, — сказал я им. — А если кто попробует, сразу мне говорите.

Мы шли по залитой грязью улице. Приходилось делать виражи, чтобы обойти лужи. Девчонки держали меня за руки.

— Они нас безобразными называют, — продолжала жаловаться Марина. — Уродинами.

— Э-э, да что они понимают! — отвечал я. — Живут на краю света, в богом забытой дыре и ничего не знают, что в мире делается. А в мире сейчас безобразные девушки как раз самые модные. И в фильмах их все снимают, и в журналах фотографируют.

— Что, на самом деле? — спросила Лена, причём так серьёзно, что по спине моей пробежал холодок.

— Конечно! — кивнул я. — Я же везде бывал, всё видел. Было время, когда только красивых сниматься брали, но сейчас всё наоборот. Безобразные девочки снова в моде! Только их снимают, только им деньги платят.

— Что, совсем-совсем безобразные? — удивлённо смотрела на меня Лена. — Прям как мы?

— Да ещё страшнее! Вы по меркам шоу-бизнеса самые настоящие красавицы. Вот вырастите, моделями станете. Знаете, сколько модели денег зарабатывают?

— Сколько? — спросила Марина.

— Миллионы! И все их уважают, все им руки целуют. А вы печалитесь, что некрасивые… Вы радоваться этому должны! Я вам просто завидую. Потому что знаю, какой успех вас ждёт и какие деньги вы будете загребать. В безобразных девочках — вся привлекательность.

В тот вечер я делал с ними уроки. Знаний моих вполне хватило на все предметы, даже на английский язык. Я помогал им делать упражнения, задачи, решал примеры и неожиданно обнаружил в себе педагогические задатки.

— Вот смотри, — говорил я Лене, — первая бригада строителей за час уложила…

Лена была сообразительной. Ей даже подсказывать особо не приходилось. Мне показалось, что она ждала моего объяснения лишь как очередного знака внимания.

С Мариной дело шло тяжелее. Она лишь пожимала плечами и ковырялась в носу. Я сделал за неё все задания и заставил переписать в тетрадь. Она сделала это с огромным количеством ошибок.

— Дядя Алёша, — спросила меня Лена, — а вы с мамой поженитесь?

Вопрос поставил меня в тупик. Жениться на её матери я разумеется не собирался. Но говорить об этом девчонкам было бы неправильно.

— Это не от меня зависит, — ответил я уклончиво.

— От мамы?

— И от неё вряд ли.

— От чего же?

Я подбирал нужные слова.

— От обстоятельств.

— От обстоятельств… — разочарованно и не по-детски серьёзно произнесла она.

— Просто мы ещё слишком мало знаем друг друга, чтобы принимать такие решения.

— А я хочу папу! — сказала вдруг Марина, но тут же засмущалась меня, а ещё больше сестру. — Лена смотрела на неё необычайно сурово, с какой-то странной тоской на изуродованном лице.

Раздался звук открываемой двери и через мгновение на пороге, с сумками в руках, показалась хозяйка. Была она явно не в настроении, а увидев нас вместе за столом, как-то нехорошо этому удивилась.

— Вот они где, — сказала она, недружелюбно на нас посматривая, словно ревнуя меня к дочерям. — Милая семейка. Папаша и дочки.