Аркадий Бабченко: Алхан-Юрт; Аргун; Моздок-7

Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку «Спасибо», тем больше прекрасных произведений появляется на свет!

С самого рассвета моросил мелкий противный дождь. Заложенное тяжелыми тучами небо было низким, холодным и поутру солдаты с отвращением выползали из своих землянок.

Артем в накинутом на плечи бушлате сидел перед раскрытой дверцей солдатской печурки и бездумно ковырялся в ней шомполом. Сырые доски никак не хотели гореть, едкий смолистый дым слоями расползался по промозглой палатке и оседал в легких черной сажей. Мокрое унылое утро ватой окутывало мысли, делать ничего не хотелось, и Артем лишь лениво подливал в печурку солярки, надеясь, что дерево все-таки возьмется, и ему не придется в полутьме на ощупь искать втоптанный в ледяную жижу топор и колоть осклизлые щепки.

Слякоть стояла уже неделю. Холод, сырость, промозглая туманная влажность и постоянная грязь угнетали, и взвод постепенно впал в апатию. Солдаты опустились, перестали следить за собой.

Грязь была везде. Разъезженная танками жирная чеченская глина, пудовыми комьями налипая на сапоги, моментально растаскивалась по палатке, шлепками валялась на нарах, на одеялах, залезала под бушлаты, въедалась в кожу. Она налипала на наушники радиостанций и забивала стволы автоматов, и очиститься от неё не было никакой возможности — вымытые руки тут же становились грязными вновь, стоило только за что-нибудь взяться. Отупевшие, покрытые глиняной коростой, солдаты старались делать меньше движений, и их жизнь загустела, замерзла вместе с природой, сосредоточившись лишь в теплых бушлатах, в которые они кутались, сохраняя тепло, и вылезти из своего маленького мирка помыться уже не хватало силы.

Печка начала разгораться. Рыжие мерцающие отсветы сменились постоянным белым жаром, чугунка загудела, застреляла смолистыми угольками, горячее тепло поползло волнами по палатке. Артем протянул к краснеющей боками печке синюшные растрескавшиеся руки, глядя на игру огня сжал-разжал пальцы, наслаждаясь теплом.

Полог палатки откинулся, противно захлюпав волглым брезентом, и Артема передернуло от потекшего по ногам холода. Зашедший остановился на пороге, и, оставив вход незавешенным, принялся очищать саперной лопаткой сапоги от глины. Не поднимая головы, Артем зло бросил:

— В трамвае, что ли! Дверь закрой!

Полог зашуршал, задергиваясь, и в палатку вошел взводный.

Взводному было лет двадцать пять. Они с Артемом почти ровесники, с разницей всего в пару лет, но Артем чувствовал себя гораздо взрослее ребячливого, вечно по детски веселого командира с огромными оттопыренными ушами, впервые попавшего на войну месяц назад и не успевшего еще хлебнуть лиха.

Взводный обладал двумя особенностями. Во-первых, что бы он ни делал, у него никогда ничего не получалось или получалось не так как надо. За это его все время паскудили на построениях и иначе как Злодеем в полку не называли. Начштаба шутил, что Злодей один принес убытку больше, чем все «чехи» вместе взятые.

А во-вторых, вернувшись с совещания, он не мог не озадачить. Своим звонким детским голосом, радуясь, как будто ему подарили леденец, Злодей скороговоркой нарезал задачи недовольным огрызающимся солдатам и потом долго пинками выгонял их на улицу, заставляя идти по линии на порыв, или закапывать провод, или еще что-нибудь.

Мельком глянув на Артема, Злодей прошел к своему топчану, завалился на него с ногами и закурил. Маслянистый глиняный шлепок медленно, словно отколовшийся от материка айсберг, отделился от его каблука, недолго покачался на травинке и упал в чей-то сапог, оставленный для просушки около печки.

Выпустив струю дыма, Злодей уставился в потолок.

«Сейчас начнется», — подумал Артем, глядя на взводного. Тот был похож на ребенка, который знает тайну и не может больше держать её в себе, вот-вот её расскажет, даже если вы и не хотите его слушать. «Не может ведь не озадачить, задница лопоухая. И каждый раз делает из этого спектакль».