Александр Муленко - Возвращение Панды

— Что вы строите, Анатолий Геннадьевич? — молодая воспитательница хотела понравиться боссу.

Строительный объект примыкал к детскому садику. Любознательные малыши гурьбою облепили старый бетонный забор и разглядывали из-за его решёток сказочные чудеса — творение человеческого духа и рук. С ног и до головы заштопанные волшебники, словно на сцене, играючи, перестукивали кельмами по кладке и эта живая музыка ворожила и радовала, как неожиданный спектакль… Самые непослушные из детей уже залезли наверх забора и хлопали в ладоши, их восторженные лица, выдыхая мороз, вопрошали звонко, но без тайного умысла, по-детски искренне то же самое:

— Что вы строите, дяденьки?

А кому не хватило места в первом ряду у забора, улыбались и прыгали сзади, размахивая над головою руками. И кричали наперебой:

— Красиво!.. Дяденьки, а это нам?!

Но хозяин кооператива ответил не сразу. Он внимательно оглядел женщину всю — с головы и до ног, оценивая таким вот образом её смелость и стать, перестал чихаться и кашлять, наскоро вытер носовым платком свою лиловую физиономию и чуть было не произнёс:

— Хороша, зараза!

— Вы посмотрите, как зачарованно смотрят дети, — продолжала кокетничать с ним новоявленная подруга.

— Здесь будет спортивная площадка, — хрипло заговорил наш герой, — я зимою каток залью, а летом, — тут его голос стал торжественным и твёрдым, он почти закричал: — я натяну сетку посередине и в мяч поиграем!

В прошлом Мирзоев был капитаном футбольной команды и очень гордился этим. Многие из его друзей, до старости плененные этой игрой, так и не нашли своего места в жизни — спились, и нет-нет привлекал их предприниматель поработать на себя и на светлое будущее. Вот и ковырялись герои вчерашних дней в грязи да на холоде, и жили от щедрот своего лидера, а он умело пользовался их доброй славой и талантом.

— Подрастающее поколение должно окрепнуть и в честной борьбе научиться ковать успех.

— Очень правильная парадигма! — беседа двух влюбленных продолжалась, — Значит мои малыши вырастут чемпионами, и мы ещё будем гордиться ими?..

— Да-а-а… Детские турниры станут массовыми, — бизнесмен разгорячился и зарычал, — победителей жалую… Патефоны даю и игрушки… Родине хочу помочь подняться на ноги после семидесятилетнего коммунистического разбоя! — И на этой торжественной ноте Мирзоев важно поправил у себя на животе пальто.

— Вот он какой — настоящий развитой капитализм! Дожили мы, наконец, до него и увидели… Вы — Савва Морозов!.. Вы — меценат!.. — историческая параллель сделала флирт неотразимым… И растаяло сердце героя.

— Ну, что вы, что вы, — как юноша затушевался он.

Комплименты достигли цели. Мирзоеву захотелось продолжить знакомство наедине: в интимной обстановке бара, и он всерьез начал пересчитывать наличные средства от выданной работникам под расписку подпольной водки — виновницы простоя.

— На четыре с полтиною рубля накину на каждую бутылку должникам. Оштрафую за прогулы их по-полной: высчитаю за жилье и питание, и вырвемся мы на пару дней отдохнуть на горнолыжную базу за город. Искать работу — скажу домашним…

Супруга Мирзоева подъехала внезапно и резко затормозила перед увлечёнными беседою людьми. Брызги серым ливнем легли на детские лица. Воспитательница отпрыгнула, а «меценат» неожиданно оступился на ровном месте и выругался матом:

— В рот тому менту кириешки!

А между тем Светлана Михайловна перехватила инициативу.

— Нигде и слышать не хотят ни про какую площадку. Им только налоги подавай и полные списки холопов в пенсионный фонд. Вот еще одна напасть на нашу голову — реформа, — и она сварливо распорядилась, обращаясь к рабочим. — Помойте машину!

Приятная беседа окончилась. Озадаченные супруги пошли домой решать уставные вопросы, а вчерашние горе-футболисты неудачники, поругивая хозяев, начали вытирать капот автомобиля, поглядывая недобрыми глазами на Тарантула, который не спешил принять участия в этой процедуре.

— Пора на ужин! — голос у воспитательницы стал металлическим. — Дети! Быстренько отряхнулись и почистились, и взялись за руки.

Вожатая наводила порядок в строю. Она дергала малышей за рукава и за капюшоны, подталкивала рассеянных и брезгливо вытирала чумазых.

— Какие они разные, — вздохнул Тарантул, — Без вины наказанные дети уже в раннем возрасте должны выживать, поедая друг друга в общественных формированиях.

Передние были лучше одеты. Видно было, что родители у них имели достаток и могли разрешить малышам порезвиться в парадной одежде. Дорогие их, аккуратно подогнанные пуховички даже в пасмурную погоду смотрелись весело, и грязь на одежде была к лицу этим детям. Пёстрые и важные — они стояли в первых рядах колонны и получали больше внимания и ласки от взрослых, их звали ласково и по имени, и очень часто хвалили. В России патриархальный уклад жизни, и величие отцов почитается и в наследниках.