Константин Смелый: Кенигсберг дюз пуа

- Точно, Виктор же его зовут. А я тут вспоминаю…

- И вот что. Пусть лично Бухгальтер звонит. Ей поверят сразу.

- Само собой… – на другом конце застучали по клавиатуре. – Миша! Ты гений. И как мне тебя теперь? За такое и мзды-то не придумаешь адекватной.

- Ты давай-давай лучше, запускай маховик, а то поздно будет. Я подожду. Мздун…

Прошла одна минута сорок восемь секунд. За это время г-н Рыбаков, налившийся алкогольной резвостью, успел включить свет, наглухо опустить жалюзи и причесаться перед зеркалом на дверце бара. Это зеркало было хорошо тем, что показывало верхнюю часть головы. Вернее, не очень показывало нижнюю. Нижняя половина изменилась за последние двадцать пять лет.

Причесавшись, г-н Рыбаков вернулся в исходное положение.

- … Миш, ты там ещё?.. Всё. Считай, Бухгальтер уже звонит. А ты вискаря глушишь, мне нашёптывают?

- Глушу.

- Ну выпей тогда, чтоб дозвонилась.

Г-н Рыбаков послушно воздел стакан к потолку. Полюбовался тем, как одна из ламп преломляется в бронзовой жидкости. Сделал глоток.

- Лена моя работает у тебя? – спросил он. – Хотя чего спрашивать. Ясно, что работает. Сколько у тебя всего людей в Шишке?

- Пятьдесят девять и шесть десятых процента, Миш.

Г-н Рыбаков невольно замер.

- Ни хрена себе. Это ж неприлично даже как-то. Я думал, ну, треть. Ну, процентов сорок… – он вздохнул. – Шесят процентов на двух зарплатах! А кто-то и на всех трёх! А туда же, ходят, скулят. Профсоюз организовали, прибавки клянчили…

- Денег много не бывает, – банально напомнили с другого конца. – Тебе, кстати, может, поставить кого у дверей? На всякий случай? Человечка три?

- Нет уж, не надо меня… Хотя… – г-н Рыбаков заколебался.

- Да не ломайся. Назвался груздём уже. Давай позову. С автоматами. Все местные.

- … Хорошо. Зови, – г-н Рыбаков отставил виски в сторону. Поднялся на ноги. Вытряхнул из голоса алкоголь. Без солнца, в холодном электрическом свете, жизнь была компактной и управляемой. – А теперь. Теперь, что мне от тебя надо. Сколько щас российских сим-карт в РЗР?

- Активных? Или которые границу пересекли за последнюю неделю? Народ же экономит, местные карточки берёт.

- Активных.

- Погоди минутку... – минутка продлилась шестнадцать секунд. – Пятьдесят шесть тысяч с небольшим.

- Организуй им всем эсэмэс-сообщение. От президента и правительства Российской Федерации. Сможешь?

- Чего ж не смочь. Диктуй.

- Дорогой гражданин и тэ дэ. По решению правительства и тэ дэ. Граждане РФ отныне имеют право свободного въезда на территорию Калининградской области. Нет, зачеркни. Пусть будет «Кёнигсбергского региона». Как гражданин РФ, в данный момент находящийся и тэ дэ. В трёхдневный срок вы обязаны получить. Отметку о пребывании. Прямо в загранпаспорт. Иначе штраф на российской границе. И тэ дэ.

- Длинновато для эсэмэски, Миш.

- Так я только примерно, – обиделся г-н Рыбаков. – Своих попросишь, они сформулируют полаконичней.

- Бутсделано, – повеселились на другом конце. – Только, Миш, эсэмэска эсэмэской, но надо бы ещё и тебя по телевизору показать. Если я правильно понимаю твой замысел. Да ты не делай такое лицо сразу. Никуда ехать не надо. Даже с журами не надо общаться. Ты только накинь что-нибудь поприличней, с галстуком. И сядь за стол, где обычно сидишь. Мы как раз этой ночью новые камеры вкрутили. Картинка первоклассная. Произнеси что-нибудь в том же духе. Ну, может, пару громких фраз высоким штилем вкрути. Катэвэшники потом нарежут красиво. Отретушируют, что надо. А? Что скажешь?

А что можно было сказать? Г-н Рыбаков опустил глаза. Бесформенный халат милостиво скрадывал его туловище. Наряды поприличней, с

галстуком, имели противоположный эффект. Особенно под камерами. Г-н Рыбаков не любил телевидение.

Тем не менее, с другого конца говорили дело.

Да и какая кому была разница? Теперь-то?

- Щас, Максим, – сказал г-н Рыбаков вслух. – Щас я оденусь.

- Двадцать часов ноль одна минута балтийское время, чудесный вечер в Кёнигсберге, нижайшие цены в сети гипермаркетов «Жмот», исторические новости на «Вражеском радио»!

Кант свидетель, новости того дня на «Вражеском радио» потянули бы на нобелевку по журналистике, если б таковая выдавалась. Жаль, я уже скатал у кёнигсбергских СМИ половину своего повествования. Иначе обязательно привёл бы этот выпуск целиком. Все сорок девять фантастических минут: от выстрела г-на Рыбакова до «Напрасно старушка ждёт сына домой» в рыдающем исполнении Княжны Мери.