Эйсукэ Накадзоно - СВИНЕЦ В ПЛАМЕНИ

И всё-таки непонятно, какой новый путь имел в виду Итинари.

Ладно, нужно форсировать следствие, решил в душе Куросима и в это мгновение услышал странный шум. Как будто что-то тяжёлое бултыхалось в воде. Звуки доносились с канала совсем рядом. Сразу за лагерем начиналась строительная площадка нового завода, а канал был за ней.

Куросима забрался на сложенные штабелем доски и оттуда посмотрел вдаль. Свет прожекторов достигал поверхности канала. Обычно почти неподвижная чёрная, грязная вода сейчас переполняла берега, и канал походил на гигантское пресмыкающееся, которое ползло, изгибая спину. Шум, нарастая, нёсся со стороны шарообразных цистерн нефтехимического завода, высившихся по ту сторону канала. Над устьем канала поднимался густой белый туман. У самого берега из воды вырывались клубы пара. Описав траекторию, они сгущались в облако, медленно плывущее в сторону лагеря.

Вдруг Куросима ощутил зловоние, от которого, казалось, вот-вот лопнут лёгкие и треснет голова. Это был отвратительный запах, напоминающий запах тухлых яиц и гнилого лука. От обычной здешней вони ещё можно было как-то спасаться, зажимая нос. А это зловоние было как ядовитый газ.

«Что это?» — простонал Куросима. У него кружилась голова, он весь дрожал.

Он взглянул на часы. Стрелки на светящемся циферблате показывали в начало одиннадцатого. В это время, когда в лагере уже укладывались спать, тошнотворный запах от химического завода становился невыносимым. Он служил как бы сигналом отхода ко сну. Но сегодня этот запах был в сто раз сильней, чем обычно, и вонючее густое облако постепенно окутывало лагерь.

Куросиму чуть не вырвало, и вдруг его осенила идея. Он спрыгнул с досок и, не обращая внимания на скользкий грунт, стремглав помчался в лагерь. Еле переводя дух, он добежал до караулки, расположенной в первом корпусе.

Растянувшись на циновках, начальник отделения и поручик Такума всё ещё болтали. Заметив по лицу Куросимы, что случилась новая неприятность, они поднялись и недоуменно уставились на него.

— В чём дело, Куросима-кун? — спросил Итинари.

— Можно применить меры физического воздействия! Давайте приступим к делу… — Коротко рассказав о том, что он сейчас видел, Куросима поделился своим планом.

— Ты полагаешь, что стоит этому зловонному газу проникнуть в лагерь, и все препятствия будут устранены, и мы сможем к ним ворваться? — Итинари явно скептически отнёсся к идее Куросимы.

— Через три минуты. Наденем противогазы и ворвёмся. Если бы мы применили против них слезоточивый газ, то дело бы так просто не кончилось. А раз речь идёт всего лишь о зловонном запахе, то инцидент мы вполне сможем уладить так, чтобы о нём не узнали за пределами лагеря. И жертв ни с той, ни с другой стороны не будет.

— Давно я не слышал ничего более нелепого, — криво усмехнулся поручик Такума, но в следующее же мгновение, изменившись в лице, вскрикнул: — Что за страшная вонь! Такой, кажется, ещё не было!

— Ладно, попробуем! — Толстяк Итинари подскочил, как мячик, и мгновенно поднялся с места.

Все трое выбежали из караульного помещения.

Через три минуты в коридоре перед караулкой выстроилось двадцать охранников с противогазами. На втором этаже первого корпуса помещались двадцать четыре заключённых. На первом этаже восемнадцать. Всего сорок два человека. Следовательно, на двух заключённых приходилось по одному охраннику. Группу, направлявшуюся к китайцам, возглавия Куросима; охранников, которые должны были водворить порядок у европейцев и американцев, повёл поручик Такума; начальник отделения Итинари, принявший на себя общее командование, остался с ординарцем на месте.

Почувствовав атмосферу напряжённости, воцарившуюся в коридоре, европейцы и американцы подняли шум. Послышалась обычная хоровая декламация: «К чёрту обезьянник!» Вторя ей, наверху запели китайскую песню. Отряд Куросимы не спеша приближался к лестнице. Зловоние не становилось сильней. Куросима оглянулся. Охранники, уже в противогазах, посмеивались друг над другом, показывая на карикатурные «хоботы». «Неужели провал?» — подумал он с горечью.

Но снизу раздался голос начальника отделения: «Берегись газа!» Караульный, стоявший на посту у задних ворот, карманным фонарём просигнализировал о химической атаке.

Не успев надеть противогаз, Куросима почувствовал тот же отвратительный, тошнотворный запах, от которого он чуть не задохнулся возле канала. Взмахнув рукой, он дал команду следовать за ним и начал быстро подниматься.