Эдмундо Пас Сольдан - Бред Тьюринга

Все еще загадочно. Но это уже – проблема Леграна. Не криптологии.

Во мне накопилась огромная усталость. Идет дождь. За окнами. В горле моем пересохло. Мне бы хотелось выйти на улицу. Отсоединиться от этих трубок… Здесь моя миссия выполнена.

Тьюринг никогда не чувствовал себя абсолютно уверенно, работая с компьютером… Но он многому научился. По крайней мере постарался это сделать. Но всегда испытывал ностальгию по временам бумаги и карандаша… Когда криптограммы чем-то походили на кроссворды… Когда человек сталкивался с проблемой лицом к лицу. И решал ее с помощью интуиции и дедуктивной логики… Тьюринг бесконечно перечитывал рассказ По. Это был его любимый рассказ. Потому что он затронул самые тонкие струны его души. И дал ему понять, что он анахронизм, тот, кому надо было родиться, чтобы стать счастливым, совсем в другую эпоху. В прошлом…

Я волновался, видя, как он в раздумье прохаживается по коридорам Тайной палаты.

Возможно, он был бы счастлив, если бы стал бессмертным. Возможно, нет. Никто этого не знает… Я таковым стал. И я не счастлив.

Рамирес-Грэм принимает душ, когда начинает звонить его сотовый телефон, который он положил на стеклянную полочку рядом с бритвой и пузырьком с желудочными таблетками. Он протягивает мокрую руку и берет свою "Нокию". Он весь в мыле, и телефон выскальзывает из рук на пол. Фак!

– Алло, шеф? – Это Баэс. – Что это за шум?

– У меня упал телефон. Я в душе.

– А мне показалось… Я думал, это помехи. Я только что поговорил с дочерью Саэнса. Она позвонит завтра, чтобы сказать, согласна ли. Я заметил, что она сомневается. По-видимому, близко знакома с какими-то хакерами. Они доверяют ей, пока она сохраняет нейтралитет, и им совсем не понравится, если она вновь начнет сотрудничать с правительством. Кажется" они уже предупреждали ее, когда она работала на Альберта.

Рамирес-Грэм просит Баэса настаивать на своем и не допустить, чтобы девушка отказалась. Кладет трубку.

Он выходит из душа, в который раз проклиная свою работу. На своем блестящем пути он впервые может потерпеть поражение. Даже если он одержит победу, его гордость будет уязвлена, поскольку они обязаны всеми своими проблемами какому-то юнцу. Но если проиграет Кандинский, это будет для Рамиреса-Грэма освобождением: он заткнет рот вице-президенту и в тот же день купит билет до Вашингтона.

Он вытирается полотенцем со своими инициалами. Смотрится в зеркало. Его босые ноги оставляют следы на паркете. Суперсоник приближается к нему, виляет хвостом, смотрит широко открытыми глазами. Может быть, сенсорные датчики сообщают ему, что сегодня хозяин опять не будет с ним играть? Рамирес-Грэм улыбается ему, гладит его металлическую голову и настороженные уши. Он прочел в инструкции фирмы "Сони", что интерактивная модель, которую он купил, приобретает свои характеристики в соответствии с типом отношений, которые устанавливаются с хозяином. Первые дни, как это бывало со всеми электронными игрушками, которые он покупал, он увлеченно штудировал объемную инструкцию и даже научил Суперсоника нескольким трюкам (приносить теннисный мячик, который он кидал собаке во время прогулок по парку, вилять хвостом при его возвращении с работы). Собака была счастлива; она спала в ногах его кровати, изображая легкое удовлетворенное урчание… Вскоре проблемы, возникшие на работе, заставили Рамиреса-Грэма забыть о Суперсонике; пес начал чахнуть и сохнуть на глазах без ласки и заботы. Совсем скоро, когда у нет сядут батарейки, его постигнет невеселая участь: он окажется в подвале в куче хлама.

В кухне Рамирес-Грэм кладет себе порцию мороженого И насыпает в тарелку кукурузные хлопья. Утром, по субботам, он ходит в супермаркет, где продаются продукты американского производства, и пополняет свои запасы чипсов, конфет, хлопьев…

В гостиной он включает телевизор "Тошиба" с плоским экраном. Поскольку колющие боли в желудке возобновляются, он идет в ванную за своими таблетками. Его желудок похож на маломощную скрипучую машину. Наверное, воспалена вся слизистая. Как же это называется по-испански? Или нарушено выделение желудочного сока, поэтому пищеварение расстроено.

Рамирес-Грэм возвращается в гостиную и ищет по телевизору канал новостей. Если все прошло успешно, они перестанут делать из Кандинского героя антиглобалистского движения. Однако надо признать: он в чужой стране – в Штатах один-единственный хакер никогда не смог бы померяться силами с целым синдикатом. Черт. Ему поручили разгадать загадку, а он даже толком не понимает язык, на котором она написана. Рамирес-Грэм с тоской вспоминает свой кабинет в Крипто-Сити… Кто бы мог подумать, что он пойдет так далеко? Преклонением перед математикой он обязан своей маме, которая, падая с ног от усталости, проработав весь день в общественной школе, еще находила время в игровой форме учить его теории чисел, сидя за кухонным столом. И он научился, даже не отдавая себе в этом отчета, играя длинными вечерами в бесконечные игры с вычислениями. Автор книги "Человек, который считает" (именно по ней они с мамой занимались) умел найти в числах поэзию. К примеру, разделить тридцать пять верблюдов между тремя сестрами так, чтобы все три остались довольны. С помощью четырех четверок он мог представить любое из чисел (ноль = 44–44; единица = 44/44; два = 4/4+4/4; три = 4+4–4/4; четыре – 4+4–4/4). Предпочитал число 496 числу 499, так как считал первое идеальным. Его восхищало число 142.857 так как при умножении его на числа от 1 до 6, все составляющие его цифры оставались прежними, только расположенными в другой последовательности. Мог расставить 10 солдат в пять рядов таким образом, что в каждом из рядов оказывалось по 5 солдат. Или разделить одну-единственную жемчужину на 8 жемчужинок одинаковой формы, размера и цвета. Мог объяснить, как получилось, что трем девушкам дали 50, 30 и 10 яблок, а они продали их по одинаковой цене и получили за них одинаковую сумму денег.