Анатолий Елисеев: Страна Эмиграция

В консульство пропускают порциями. Двое мордастых, не то из КГБ, не то из консульства, организуют порции. Подходит и наша очередь. «Вы проходите, — указывает на меня мордастый — а вы (жене) подождите снаружи». И это он говорит 100-процентной еврейке. Её слабые протесты успеха не имели, и вот я, явный блондин и обладатель славянской внешности, с кипой документов иду доказывать наше право вернуться на «историческую родину». Ну чем не Высоцкий:

Наше право я все же доказал, и мы уехали.

Я— Все же, почему мы не прижились в Израиле? Ведь признайся, нас там ожидали, пытались сделать всё, что могли.

Ира— Ожидали? Ну, если считать общежитие-концлагерь на пересадке в Бухаресте, где нам запретили не только выходить в город, но даже приближаться к воротам, залом ожидания, а деньги выданные в аэропорту Тель-Авива подарком по случаю приезда, то можно сказать — ждали. Но вспомни, что было потом. Вспомни бесконечные очереди олимов в Мисрад Клита, где люди бились в истерике, а охранники выводили их, заломив руки, из кабинетов.

Я— Это можно в конце концов понять, сколько народа тронулось тогда с места, сколько тысяч евреев приехали в Израиль.

Ира— Много. Но дело даже не в очередях. Ты разве забыл лица «метапелет» в Министерстве Абсорбции? На нас смотрели, как на докучливых мух, как на существ восемьдесят пятого сорта. Помнишь докторов наук подметающих улицы или твоего приятеля — Эмиля, из Бершевы, который высшим счастьем считал свою работу дворником и сетовал только на то, что эфиопы выбрасывали мусор из окон, а ведь в Москве он был, как ты сам говорил, неплохим технологом.

Я— В Израиле никто не обещал нам социалистических гарантий. Мир капитализма! На всех работы не напасёшся. Они не были готовы к такому наплыву квалифицированных специалистов.

Ира— Если не были готовы, то зачем приглашали? Почему не сказали, что Израилю не нужны врачи, нужны дворники.

Я— Но ведь государство пыталось что-то делать. Оно платило хозяевам предприятий зарплату принятых на работу олимов, не помню как долго, по-моему 6 месяцев, пока новоприбывшие не овладевали языком и специальностями.

Ира— Да, а после 6 месяцев хозяева выбрасывали олимов на улицу и брали новых, чтобы им не платить. Врачам, которые имели достаточный стаж, признавали их диплом, а потом, этот диплом можно было повесить на стенку — работы все равно не было.

Я— Ну хорошо, с работой была напряженка, но ведь государство платило нам пособие…

Ира— Которого хватало только на куриные пупки. Помню наших соучеников по ульпану, как они гордились тем, что съездив куда-то на край света, они купили какие-то куриные отходы, сварили их и слепили ТАКИЕ котлетки…

Я— Они давали деньги на съем квартир…

Ира— А хозяева квартир драли столько, что на это пособие можно было снять только конуру или в лучшем случае сарай. Нашу квартиру в Кирьят Моцкине я до сих пор вижу в страшных снах.

Я— Раз уж ты упомянула ульпан. Ты не станешь отрицать, что они старались научить нас и делали это с душой. Организовывали экскурсии, праздничные вечера…

Ира— И особенно много души вкладывала в нас учительница еврейских традиций. Ты не забыл, как мы уходили с её уроков. На первом же занятии она сказала — «Разве вы животные, чтобы выходить замуж за неевреев». Это и были еврейские традиции?

Я— Но все же нас учили ивриту, причем бесплатно.

Ира— А потом включали плату в корзину абсорбции и заставляли возвращать при выезде.

Пришло время объяснить некоторые специфические термины эмиграции, создать словарик «алии».

Алия— восхождение, иными словами возвращение на историческую родину из мест расселения (так это звучит в официальных изданиях) или, как принято шутить — с «доисторической» родины, в нашем случае из России. Прибыв в Израиль, каждый еврей и не еврей становится олимом.

Олим —репатриант со сроком проживания в Израиле от 0 до?? лет, так как с одной стороны, (цитирую книгу на фотографии) «… согласно закону о возвращении… лица, получившие при въезде в страну… статус нового репатрианта, автоматически получают израильское гражданство» и вроде бы становятся ватиком, да не тут то было, ибо: