Сенаторов А. / Логвинов О. - Аскетская Россия - Хуже не будет!

На следующий день после потасовки, сияя отверстием в уже не таком стройном ряду зубов, Убид выделил три основных направления подготовки к предвыборной кампании. Во-первых, разработка короткого, но яркого основного слогана партии и вспомогательных лозунгов, которые бы в простой форме знакомили электорат с идеями аскетизма. Во-вторых, запись и популяризация первого видеообращения Клима Моржового к населению. В-третьих, специальный предвыборный выпуск «ОблаЗОПы», подробно освещающий деятельность партии.

Начать решили с первого пункта – поставленная задача впечатления сложной не производила… Но, ссылаясь на творческую импотенцию, плохое самочувствие и недосыпы, сотрудники один за другим отлынивали от создания шедевра. Вместо фонтана идей редакцию захлестнула засуха молчания. Лидии Семеновне пришлось принять экстренные меры для повышения производительности и учредить премии в размере пятисот рублей за основной слоган и ста рублей за вспомогательные лозунги. Только после этого извилины у наших креативщиков зашевелились как следует. Товарищ Секс отклоняла идеи с легкостью дворника, метущего улицу. Но около десятка лозунгов все же были одобрены на специальном заседании политического бюро. Из наиболее ярких: «Клим Моржовый – хватит воровать!» , «Аскеты России – имейте совесть!», «Аскеты России – пропили державу!»

Но основной слоган упорно не хотел рождаться, и на очередном экстренном совещании сотрудники попросили руководство более четко сформулировать задание. На прямо поставленный вопрос, что из себя должен представлять искомый слоган, Лидия Секс ответила: «Политический оргазм!» Задача архисложная. Не без гордости отмечу, что мне удалось с ней справиться. Идею бессмертного изречения я почерпнул в беседе с дядей Мишей, когда мы за бутылочкой «Пролетарского» предавались рассуждениям о судьбах страны. Мой сосед-философ отметил: народ у нас всегда жалуется; говорит, что тяжело, но со временем, когда становится еще тяжелее, люди начинают вспоминать былые времена с благоговением – а раньше-то лучше было. И так постоянно – чем дальше, тем хуже. Цены не падают, уровень жизни не растет. Ситуация непрерывно ухудшается, поэтому первоочередной задачей любого правительства является просто не допустить этого ухудшения. Я запомнил эту интересную мысль и через несколько дней выдал лозунг «Аскеты России – хуже не будет!» Мурашки бежали по коже, когда я декламировал его Семеновне, настолько сильным и эмоциональным получилось это высказывание.

Но до официального утверждения Убид вызвал меня «на ковер». Строго глядя в глаза, главный редактор выдал положенные пятьсот рублей и потребовал подписать отказ от авторских прав в пользу «господина Вмдила». На мой вопросительный взгляд босс ответил по-деловому: «Либо гонорар, либо авторские – такие правила в нашем бизнесе». Я в то время по-прежнему переживал финансовые трудности, так что даже несчастные пятьсот рублей были для меня хорошим подспорьем. Пришлось подписывать бумагу. После этого шеф прямо при мне позвонил в приемную Клима и, отрапортовав о выполнении первого пункта политзадания, записался на прием к вождю.

Трудности начали возникать на этапе создания видеообращения. На плечи коллектива редакции ложились написание речи вождя и дальнейшее продвижение ролика. Но внятного текста «ОблаЗОПА» как всегда родить не могла. Кроме того, подготовка к записи существенно затруднялась отсутствием в партийной среде людей хоть как-то связанных с телевидением. Но главное, сам вождь вполне обоснованно полагал, что, пока народ не подготовлен, жесткое и бескомпромиссное обращение может дать обратный эффект. На экстренном заседании политического бюро в калитниковских банях все-таки приняли решение о необходимости записи. Владимиру Ильичу удалось убедить вождя, что толпа (избиратели) должна знать своего пастыря. Ильич вообще настаивал, что обращение со временем позволит лидеру партии превратиться в медийного персонажа. После многочасовых споров Клим сдался. Дело оставалось за малым, требовалась эпохальная «Речь Клима», с которой должен был начаться славный путь великого руководителя к вершинам вертикали власти.

Желающих заниматься таким ответственным делом, естественно, не нашлось, поэтому написание спича в очередной раз спихнули на меня. Неужели в редакции нет дееспособных сотрудников? Я понимал, что в случае провала нас по головке не погладят, но даже представить не мог, с какими трудностями предстоит столкнуться. Работать приходилось в основном по ночам, от дневной рутины никто не освобождал. Кофе, энергетики и лапша быстрого приготовления – музы слабые. Я писал, читал и рвал, писал, читал и рвал, этот замкнутый круг был пройден мною многократно. Причем меня не просто не устраивал результат, я без преувеличения был в ужасе от написанного. Будучи не в силах выполнить поставленное задание, после долгих раздумий решился просить аудиенции у самого великого и ужасного Клима Моржового. Я готов был понести наказание за свое творческое фиаско, но столь серьезный шаг нужно было согласовать с Убидом. Мне представлялось, шеф начнет меня отговаривать, но он как всегда был готов на все, лишь бы не заниматься написанием самому. Отзвонив Джонни Пэнасу, он сразу дал добро. Поведение Убида в данной ситуации, да и во время всей кампании, вызывало множество вопросов. Ясно стали обнажаться, как бы помягче выразиться, нечистоплотность и некомпетентность главного редактора, которые я подметил давно. Чуть ли не с первой нашей встречи.