Канта Ибрагимов - Дом проблем

Как вести себя с таким чудовищем, будучи проглоченным им? Танцы на сердце — борьба? Свечу зажечь — смирение? Или как современный, «просвещенный» человек, для которого вследствие рационализма ни Бога, ни демона нет, есть только нажива, деньги, власть. Тогда ты холуй и раб перед более богатым, или царь и бог перед бедным. А если этого не признаешь, тебе не место в этом обществе, твое место — дурдом?

Почему такие мысли стали посещать Ваху? Наверное, потому что уже знакомая, а посему еще более страшная болезнь стала овладевать его плотью, поражая и дух, а очаг его болезни — в психушке. Интуитивно он все более и более думает об этом жутком заведении, где якобы лечат. Может, поэтому, когда после очередного приступа к нему в камеру явились люди в белых халатах, он в ярости, будучи в жару и многое не помня, бросился на них, а очнулся в чистой, большой, светлой палате.

Гораздо позже Ваха узнает, что это его земляки, его защита, в очень не простой ситуации, затратив массу средств, буквально спасли его от высшей меры наказания. А он недоволен, потому что в нем господствует иная философия. Он хочет иметь хоть и не беспристрастный и не объективный, а приговор. И с этим чудовищем он еще сможет как-то побороться и победит, либо проиграет. Все равно конец — это начало. Даже если не герой, то мужчина — борец и воин. А ему защита уготовила «подарок» — справка о «невменяемости», с ума сошел. Вот это точно пожизненный приговор. И никаким геройством не искупить.

Мир жаждет перемен. Жизнь без перемен невозможна. А вот палата Мастаева, кажется, совсем не изменилась. Зато за окном совсем вид иной. В советские времена был виден ухоженный парк с фонтаном, статуями и, конечно, кумачовым транспарантом, зовущим в светлое будущее. Теперь за окном грубая кирпичная кладка, окна забраны частой решеткой, от чего мрак в помещении, мрак и на душе. Только вот лечащий врач Зинаида Анатольевна вроде совсем не изменилась. Ее появление — как луч света. Однако она очень сурова и не то чтобы Мастаева не узнает, а, наоборот, словно вчера расстались.

— Раздевайтесь по пояс. Да, туберкулез-то схватили. И сейчас, судя по коже, что-то не так. Одевайтесь, пройдем в рентген-кабинет.

И прежде только в рентген-кабинете Зинаида Анатольевна говорила свободно. То же стало и теперь.

— Все изменилось. Везде камеры наблюдения, даже в санузле. Все под контролем. Ныне вы карцер не выдержите. Кисель не пейте. А лекарства — обязательно, — и совсем громко: — После обеда будет снимок, тогда поставим диагноз.

— А разве не в ином месте мне ставят диагноз?

— То — душевный, вы якобы дурак. А я о теле, оно явно больное, очень больное.

Мастаев сам это давно уже чувствовал, точнее знал. А после обеда со снимком, с респираторной повязкой на лице появилась Зинаида Анатольевна:

— Видимо, присутствие духа как-то держало вас, — определила она состояние больного. — Оба легких затемнены. Завтра будет биохимический анализ. И без того все ясно, — а у Мастаева, наоборот, в глазах потемнело — силы внезапно покинули его, и он потерял сознание.

Туберкулез, тем более рецидивирующий туберкулез, — очень тяжелая болезнь, болезнь тяжелого бытия, из которой очень даже не просто выкарабкаться. Он это прекрасно понимал. А Зинаида Анатольевна говорила:

— На сей раз вам просто повезло, что сюда попали. В тюремной больнице, тем более в колонии, — она не продолжила, да Ваха знал статистику смертей тубзаключенных. И если некоторое время назад, будучи пусть даже не героем, но защитником и патриотом, он воспринимал смерть как логическое продолжение быстротечной жизни, то теперь, оставаясь на тех же мировоззренческих позициях, однако своей смерти, смерти от инфекции, в таком месте, признанным душевно больным, естественно не желал. И мотив здесь, помимо перечисленного, главенствует иной — любимой он любим.

Наверное, поэтому его сознание (и это скорее бессознательно) окунается в мифологическое содержание древнейшего замечательного добиблейского сказания о Гильгемеше, [171] Гильгемеш — Бильгамес (предок-герой) — шумеро-аккадский мифоэпический полулегендарный герой (XXVII–XXVI вв. до н. э.). легендарном царе шумерского города Урух, который отправился на поиски цветка бессмертия через океан смерти.

— Я поражена, — где-то через год пребывания в психлечебнице говорит Зинаида Анатольевна, глядя на очередные снимки в рентген-кабинете. — Очень хорошая динамика. Рубцы почти заживают. Я такого ранее не встречала.