Ричард Бротиган - Чтобы ветер не унес это прочь

В целом свете не существовало ни малейшей причины, которая заставила меня тогда пройти мимо кафе и остановиться у витрины оружейной лавки. Но я сделал то, что сделал, и жребий был брошен.

В витрине лежало отличное ружье 22–го калибра. У меня такое уже было. Глядя на это ружье, я вспомнил о своем, а после того, как вспомнил о своем, подумал, что у меня не осталось ни одного патрона. Вот уже две недели, как я размышлял, что пора бы ими разжиться.

Если у меня будут патроны, я пойду стрелять.

Можно отправиться на свалку и пулять там по бутылкам, консервным банкам и другому мусору — банки будут отлично смотреться сквозь прорезь прицела; но лучше всего стрелять в заброшенном саду по гнилым яблокам, которые болтаются на голых деревьях. По гнилым яблокам стрелять ужасно интересно. Они взрываются, когда в них попадаешь. Подобный эффект обычно нравится агрессивным мальчишкам, он позволяет им выплеснуть избыток кровожадности на такие невинные объекты, как гнилые яблоки.

Мой друг тоже любил стрелять по яблокам, свалка плохо удовлетворяла мальчишескую страсть к разрушению. Но без патронов это все равно невозможно — ни в саду, ни на свалке.

Патроны………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..

…или..гамбургер,..гамбургер………………………………………………………………..или..патроны…………………………………………………

……………………………………прыгали у меня в голове, словно шарик от пинг–понга.

Открылась дверь кафе, и оттуда со счастливой гамбургерной улыбкой на лице вышел человек. Гамбургерное благоухание ударило сквозь распахнутую дверь прямо мне в нос.

Я сделал шаг в сторону кафе, но в этот момент у меня в голове раздался звук, с которым пуля 22–го калибра превращает гнилое яблоко в яблочное пюре. В ее действии содержалось намного больше драматизма, чем в поедании гамбургера. Дверь кафе закрылась, по–привратницки проводив запах жареных гамбургеров в ресторанный зал.

Что делать?

Мне было всего двенадцать лет, а решение предстояло огромное, как Большой Каньон. Мне следовало уйти на нейтральную территорию, а не стоять одному на поле битвы соблазнов.

Я мог перейти через дорогу, заглянуть в книжный магазин и там, рассматривая комиксы, серьезно подумать, чего я хочу больше — коробку патронов для гнилых яблок или вкуснейший в мире гамбургер с горкой лука.

Размышляя об этом, я листал бы комикс до тех пор, пока хозяин магазина не начал бы бросать на меня сердитые взгляды — в те времена я мало походил на покупателя книг. Простой мальчишка, застрявший между Суперменом и Бэтменом, которому нужно срочно привести в порядок мозги.

И может, даже Супермен подсказал бы мне тогда, что делать.

СУПЕРМЕН: Иди ешь гамбургер, парень.

Я: Есть, сэр!

СУПЕРМЕН: И не забудь про лук.

Я: Откуда вы знаете, что я люблю лук?

СУПЕРМЕН: Для того, кто быстрее пули, сильнее локомотива и способен одним прыжком перенестись через небоскреб, лук — сущая ерунда.

Я: Так точно, сэр!

СУПЕРМЕН (улетая прочь) : И не обижай своего котенка! (Это нужно обдумать, потому что у меня тогда не было никакого котенка. По крайней мере, я его не помню. Может Супермен знал то, о чем я еще не догадывался. Ну конечно!)

Я: Не буду, Супермен! Честное слово!

Что я терял?

Да, все было бы иначе, прикажи мне Супермен отправляться за гамбургером. Вместо этого я вошел в оружейную лавку на противоположной от книжного магазина стороне улицы и купил коробку патронов 22–го калибра. Гамбургер проиграл. Выиграл звук гнилого яблочного пюре.

Я проматываю этот день снова и снова, словно фильм, в котором я сам себе режиссер, директор, монтажер, сценарист, актеры, музыка и все остальное.

В моем распоряжении — гигантская киностудия, где с 17–го февраля 1948 года я снимаю одну–единственную картину. Вот уже 31 год подряд. Наверное, это рекорд. Наверное, я никогда ее не закончу.

У меня отснято примерно 3,983,422 часа этого фильма.

Теперь уже поздно.

Мне так и не удалось придумать имя для игры с прудом и человечками, но с первого дня я знаю, как называется фильм, начавшийся в ту минуту, когда вместо гамбургера я купил в оружейной лавке патроны. Кладбище «Гамбургер».

После патронов у меня не осталось денег на гамбургер, и я пошел домой. Коробка приятно оттягивала карман. Дома я покажу патронам свое ружье. Я заряжу и перезаряжу его несколько раз подряд. Ружье будет счастливо — оружие любит патроны. Оно не может жить без патронов, как верблюд без пустыни.