Роман Сенчин - Иджим (сборник)

– Заходи. – И потянулся к деньгам Натальи Сергеевны: – Куда едем?…

На эти рейсы тоже никаких льгот, кроме двух бесплатных поездок в месяц инвалидам первой и второй групп. Но талончики достать – целая проблема, их почему-то вечно не хватает, а ведь должны носить вместе с пенсией… Наталья Сергеевна инвалидности не удостоилась, хотя астма у нее, бывают страшные приступы; несколько раз пыталась пройти комиссию, но безрезультатно. Мужу талоны положены, только какой ездок из него… Год почти лежит без движения, от мертвого не отличишь… Тоже ходила, просила, чтоб самой по его талончикам ездить: «Лекарства купить, с врачами посоветоваться». – «Нельзя, – в ответ каждый раз, – так не положено. И удостоверение инвалида к талону необходимо. Без удостоверения на лицо, предъявляющее талон, он недействителен». И точка.

Сиденья не хватило. Придется стоять. Пробралась, здороваясь по пути со знакомыми, в конец салона, где давка всегда несколько меньше. Положила сумки к гудящим, отяжелевшим ногам. Полчаса до отъезда, потом минут сорок трястись. О дальнейшем лучше пока что не думать – там-то, дальше, самое будет тяжелое.

– Что, Сергевна, с базара? – встретившись с ней глазами, спрашивает малознакомая женщина с другого края села, имени-отчества которой Наталья Сергеевна не знает.

– Да, съездила вот, – без особого желания отвечает она.

– И как – расторговались?

Наталье Сергеевне не хочется говорить об этом, тем более когда вокруг столько людей, и она лишь отмахивается: неважно, мол.

Женщина как-то одновременно и сочувствующе, и укоризненно кивает, покачивая колечками завитых рыжих волос, и достает из пакета красочный журнальчик «Сторожевая башня».

Постепенно «пазик» забивается все плотней. Впереди выходные, многие едут к родне в деревню, все с сумками, рюкзаками, ведрами. А один вот, будто не знает, что тут и людям не уместиться, притащил на горбу обернутый мешковиной рулон толя.

– Живым бы уехать, а он еще толь этот вонючий! – заворчала немолодая полная женщина с лицом начальницы; Наталья Сергеевна определила ее бухгалтершей или завучем в школе.

– И не пускать! Еще чего!.. Пускай машину нанимает, барон! – поддержали другие. – И так вон впритык, задыхаемся!..

Выступали в основном пожилые, молодежь же, особенно те, кому посчастливилось урвать место на сиденьях, даже не интересовались, отчего шум. Одни доедали мороженое, другие щелкали семечки или шептались между собой; щуплый темноволосый паренек, сын бывших учителей Сазоновых, увлеченно – или делая вид, что увлеченно, чтоб не поднимать глаз, не видеть стоящих стариков, – читал книгу.

Возмущение пассажиров не помогло – водитель все-таки пустил мужичка. Сам и помог уложить рулон в проходе. Люди все еще поругивались, но теперь без азарта, поняв, что бесполезно.

Водитель, примирительно лыбясь, прогудел:

– Хорош ворчать. Надо человеку срочно, до циклона, зачинить избу. Должны ж соображать…

– Всем надо чинить, так не лезут же с досками, с шифером, совесть имеют, – плеснулась последняя волна недовольства, и снова тяжелое молчание; все ждут одного – когда тронутся.

– Шофер, да поехали! – не выдержав, вскричал старик с орденом. – Чего еще ждать?

Тут же многоголосая поддержка с разных сторон:

– Действительно! Кому надо – давно здесь! Заводи!

– Аха, – в ответ ухмылка водителя, – чтоб мне влетело потом.

– Да от кого…

– От кого… У меня, что ль, начальства нет?

– А-а, какое начальство! Набил автобус, деньги собрал, потом отдал хозяевам, сколько надо. И все.

– Ух ты! – Водитель снова ухмыльнулся, но на этот раз совсем уж не добродушно. – Эт кто там такой образованный? Покажись-ка! – Никто не показался. – То-то, ждите тогда. – И подчеркнуто не спеша стал разминать сигарету.

Люки в потолке подняты, окна открыты, а духота все равно страшная. Наталья Сергеевна кое-как сняла шерстяную кофту, свернула, положила в сумку, из сумки же достала ингалятор-пшикалку астмопена, предчувствуя скорый приступ… Старается не касаться соседей: тела их горячие, одежда пропитана потом. Как в парилке все…

Наконец-то долгожданный хлопок водительской дверцы. Завелся мотор, с шипением стала распрямляться гармошка двери салона, по пути придавливая стоящего на ступеньках парня в бейсболке. Закрылась, парень тут же навалился на нее спиной, облегченно крякнул.

Поехали. Лица людей посветлели, будто в самом деле какое-то чудо свершилось; свежий ветерок потек в окна и люки, вымывая спертый, выдышанный воздух… Да, сначала ветерок приятен, но вот «ПАЗ» набрал скорость, ветер окреп и похолодал. Наталья Сергеевна чувствует, что поспешила снять кофту, – простыть после такой парилки можно запросто. А просить, чтоб окна прикрыли, бесполезно – молодежь взбунтуется. Стала вынимать кофту обратно.