Роман Сенчин - Иджим (сборник)

Нажал пальцем на рычажок, снова набрал сложный номер. Подождал.

– Алё, здравствуйте! Метеоцентр? Это вас директор АО «Захолмье» беспокоит. Тут вот по радио… Да. Да-да. – Слушал, что ему там говорили из метеоцентра, и лицо постепенно мрачнело; Георгий Михайлович понимающе и тяжело покачивал головой. – Ну, ясно. Значится, не миновать? Угу… Ну, спасибо вам и за это.

Положил трубку, некоторое время сидел, курил, механически двигал туда-сюда стеклянную пепельницу по столешнице. Обжег пальцы об окурочек, затушил его, встал.

– Ла-адно… – Поправил свою кепочку с длинным пластмассовым козырьком, вышел из кабинета. – Ладно…

В голосе его можно было уловить угрозу потягаться с кем-то сильным, но на самом деле надеялся теперь Балташов только на чудо, что все-таки – пронесет мимо бурю… На полях работали три комбайна, все, что осталось в хозяйстве: два старых «Сибиряка» и один совсем древний, зато надежный, прицепной комбайн, который таскал единственный у «Захолмья» гусеничный трактор. А убрано едва ли треть пшеницы. А еще овса сколько, зеленки…

Но нужно что-то предпринимать. Хоть людей поподгонять, чтоб перекуривали пореже.

Балташов заглянул на почту, сказал связистке Ане:

– Кто звонить будет, я на полях. Спрашивай, кто звонит. Может, важный кто…

– Хорошо, – лениво и устало от духоты ответила Аня, перебирая какие-то квитанции.

Вдалеке, но уже оглушительно и устрашающе заревело. По этому рёву все село знало мотоцикл Димки Егорова, семнадцатилетнего паренька, доучившегося в этом году с горем пополам в школе, теперь ожидающего призыва в армию; Димка числился у Георгия Михайловича водителем. Без средства передвижения в эти страдные дни совсем невозможно.

– Такси подана! – подлетев к крыльцу, заорал голый по пояс Димка, показывая в улыбке прокуренные, мелкие зубы.

– Здорово! – Балташов умостился сзади Димки, правой рукой уперся в борт люльки «Урала».

– Куда прикажете?

– Давай на поле. Ураган обещают к вечеру. Немного б еще убрать.

Димка крутанул рукоятку газа, ногой подцепил педаль, мотоцикл рванулся с места, сыпанув из-под заднего колеса струйкой гравия.

Беспрестанно шевеля рогами руля, объезжая многочисленные колдобины, Димка гнал «Урал» за село, к полям, что находились за цепью невысоких, поросших чахлым осинником гор.

Бивший в лицо ветерок немного освежал. Георгий Михайлович высовывался из-за Димкиной спины, глотал ветерок, морщился, когда в лоб или щеку ударялась муха, твердый, как камешек, жучок. За мотоциклом стеной вставала плотная, душащая пыль и долго висела над проселком серым ядовитым туманом.

Справа и слева от дороги тянутся огороды и картофельные поля с почерневшей ботвой, свернувшимися на солнцепеке в трубку листьями. У многих изб окна плотно закрыты ставнями – таким образом пытаются сохранить в них прохладу… Потом село кончилось, пошли высокие, чуть не в рост человека, заросли конопли, среди них кучи битого кирпича, изржавевшие дырявые ведра, сопревшие опилки. Дорога стала совсем тряской. Димка гнал напрямик – по разбитому, заброшенному проселку, но вот наконец вывернул на более ровную и широкую дорогу, за которой следили, подсыпали гравий, два раза в год прогоняли грейдер. Эта дорога как раз на поля.

– Да, плохи дела! – полуобернувшись к Балташову, выкрикнул Димка.

– Чего случилось?

– Ну, ураган-то. Мать у меня готовится. Заставила крышу укреплять, трубу на бане… Поэтому и припоздал…

– Ну-ну, – мыкнул Георгий Михайлович, пихнул парня в голую, загоревшую до шоколадного цвета спину, – ты за дорогой гляди, таксист!

Димка выправил руль, сбивавшийся было к кювету «Урал» пошел ровнее.

– А чего теперь с хлебом будет? Поляжет ведь. – Димка снова обернулся к директору.

Балташов негромко, через силу ответил:

– Посмотрим. Спешить надо…

– А?

– Понужай давай, там видно будет!

По левую сторону небольшой, но превратившийся в овраг, карьерчик. Лет двадцать назад брали отсюда глину на хозяйственные нужды, потом забросили. Еще весен пяток – и доберется овраг до дороги. От мысли этой Георгий Михайлович поморщился, скорей отвернулся. В сентябре должны ровнять дорогу, придет техника, тогда и покумекают, как овраг остановить.

Мотоцикл пошел заметно тяжелее – дорога в гору. Димка с остервенением щелкал педалькой, крутил газ. Из отверстий в прогоревшей выхлопушке вылетали черные клубы дыма.

– Стой, Дим! – толкнул парня Георгий Михайлович. – Вон Саманов, кажись, катится.