Наталья Нестерова - Целую ручки

— Не придумывай, бабуля! Я ему вовсе не нравлюсь, — улыбалась Лена.

— Ры-ры-гы-гы! — бабуля здоровой рукой стучала по голове.

— Кто глупая? Я глупая?

— Гы-гы!

— Ну, не знаю. Ты думаешь, нравлюсь?

Лена привыкла так разговаривать: за себя и за бабушку, за себя и за Катю.

— Знаешь, бабуля, что я думаю? Мужское восхищение способно растопить ледяной панцирь, в котором живет несчастная женщина. Но воскресить ее может только собственная любовь.

Бабушка высунула язык и задвигала его кончиком вверх-вниз.

— Поняла. Хватит болтать? Пора переходить к делу?

— Гы!

Что означало: «Вот именно!»

Они ужинали на кухне. Лена держала на руках дочь. Коля ел быстро, но не жадно. Лене нравилось наблюдать за ним во время еды. Так насыщается большой, здоровый, сильный мужчина, труженик и добытчик.

— Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, потому что женщинам нравится этот процесс, — сказала Лена.

Коля поднял голову и уставился на нее удивленно.

— Кажется, ты мне делал предложение? — спросила Лена. — Замуж звал?

— Да.

Николай напрягся, на его щеках выступили красные пятна.

— Что «да»?

— Звал замуж.

— А дальше?

— Все.

— Только подумать! — притворно возмутилась Лена. — Делает предложение руки и сердца и хоть бы полсловечка про любовь!

Коля смотрел на нее несколько секунд, потом его щеки дернулись, и он вдруг принялся смеяться, хохотать, закашливаться.

— Правильно говорят, — просипел он через поперхивания, — все красивые женщины глупые.

Когда они поженились, Коля с согласия Лены позвонил Игнату и сказал:

— Нам твои подачки больше не нужны.

— Целую ручки! — ответил Игнат и положил трубку.

Бабушка прожила после инсульта пять лет, умерла тихо во сне. Лена окончила институт и на полставки преподавала математику в вечерней школе. Николай заведовал автомастерской, хорошо зарабатывал. Благодаря их стараниям Катя пережила все сроки, отпущенные людям с ее диагнозами. Вокруг Лены сам собой образовался круг матерей, чьи дети страдали ДЦП или другими врожденными пороками, кому требовались опыт, знания Лены, да и просто человеческая поддержка. Больных детей не становилось меньше. Выйдя на пенсию, Лена зарегистрировала некоммерческую организацию «Наши ангелы», которую и возглавила. С помощью спонсоров устраивали детей в санатории и реабилитационные центры, в столичные клиники, приглашали из Москвы консультантов по терапии доктора Войта. Гимнастика, разработанная этим врачом, очень помогала детям с ДЦП. Когда Катя была маленькой, никто даже не слышал об этой гимнастике, да и о многих других методиках, которые так пригодились бы. Наука шагнула вперед и стала доступнее.

Игнат давно перебрался в Москву, но года три назад вдруг объявился, предложил встретиться.

— Неплохо сохранилась, — сказал он Лене.

— Ты тоже не сильно постарел, только облысел.

«Спросит ли о дочери?» — думала Лена. Не спросил. Принялся говорить о том, что приехал на открытие храма, на который много пожертвовал. Хвастался знакомством с высшими иерархами православной церкви, их благословением. «Чем больше ханжей ударится в религию, — мысленно усмехнулась Лена, — тем меньше порядочных граждан примут в церковь». Но вслух она сарказма не выказывала. Завела речь о том, что если Игнат такой праведник, пусть пожертвует в фонд детей, страдающих тем же недугом, что их дочь. У фонда есть сайт, там вывожены фото всех пожертвователей и благодарности родителей с отчетами, на что потрачены деньги. Игнат не раскошелился. Больше они не виделись.

Отчитываясь перед Куститской, Антон не признался в провале попытки взять интервью — наврал, будто у него сломался диктофон. Какая может быть премия за то, что его выставили из дома!

— Придется восстанавливать рассказ Елены Петровны Храпко по памяти, — говорил Антон. — Но на память я не жалуюсь.

— Хорошо, — согласилась Полина Геннадьевна. — Но чтобы в будущем таких накладок не случалось! Мне нужны пленки.

Антон положил трубку и в который раз подумал, что интонации Куститской, манера отдавать приказы совершенно не свойственны неутешным вдовам. Так ли уж она горюет? Возможно, собирает сведения, чтобы нейтрализовать вероятных наследников. Антону мотивы Куститской безразличны, лишь бы гонорар отстегнула.

В воскресенье Антон обедал у мамы. Она завела привычную песню: мол, ему пора жениться, остепениться и плодиться.