Сергей Минаев - Духless - Повесть о ненастоящем человеке

— Ну… это, конечно, да, — Вова начинает ерзать на стуле, — но ты же понимаешь, они скоты полные, эти дистрибьюторы. Как проститутки. Сегодня нас продают, завтра конкурентов. Да и скидка, ты понимаешь, не всегда хороший инструмент давления. Она же их заработок в большей части формирует. Не могу же я некоторых за плохую работу совсем скидок лишить, они тогда вовсе продавать нас перестанут. Вот взять, к примеру…

— Да, Вова, вот взять, к примеру, компанию «Трест-М». Во время переговоров с ее коммерческим директором мне было сообщено, что рекламные бюджеты, выделенные этой компании нами, составили пятьдесят тысяч долларов…

— Правильно. Согласно обслуживаемому ими количеству клиентов.

— Согласен. А вот компании «Левко» и «Сонар» не получили в прошлом году ни хера.

— А они… они работают с гастрономами и мини-маркетами. В таких форматах у нас рекламные акции на усмотрение руководства филиала. А я считаю, что работали они плохо и…

— Да, да, Вова, все верно. И полагающиеся им двадцать пять тысяч ушли в компанию «Вектра»…

— Для стимулирования нового дистрибьютора, — радостно подсказывает мне Вова и улыбается, понимая, что, кажется, проскочил.

— И тут у меня возникает вопрос. Почему наш дистрибьютор «Импульс», который всего на десять процентов выше по оборотам, чем «Трест-М», проводивший рекламные акции в тех же форматах торговых точек, получает за прошлый год семьдесят тысяч бюджета и еще десятку в этом году, согласно «промоушн-плану новых продуктов», как это у тебя в отчете написано? Он один промоутирует новые продукты? Остальные дистрибьюторы с новыми линиями не работают? А в Москву приехала бумага, гласящая, что бюджет на продвижение новых линий равномерно распределен между игроками рынка. Как же такая хуйня получилась, а, Володя?

Теперь коньяк разливаю я.

— Ну, во-первых, «Импульс» — наш лучший дистрибьютор, а во-вторых… — Вова тщательно подбирает слова, — а во-вторых…

— А во-вторых, Вова, «Вектра» — это его дочерняя компания. — Информацию об этом мне милостиво слили представители «Треста» во время общения один на один. — Таким образом, получаем лишние пятьдесят тысяч, слитые в одну корзину. Принимая во внимание тот факт, что скидка у твоих чижиков из «Импульса» больше, чем у других, на пять процентов, получается совсем уж некрасивая ебатория. Ты мне скажи, ты полтос с ними поровну поделил или, как честный человек, ограничился десяткой? Ты пей, Вова, пей, стынет, — резюмирую я и этак по-ленински, с прищуром, смотрю на него.

Самое интересное в данной ситуации — это Вовина реакция на мои слова. Я ожидал, что, получив такой пендель с оттяжкой, этот крепко сбитый (а по-другому и не скажешь) хозяйственник, думающий, что своей мужицкой хитрецой он всех очень ловко наебал, начнет рассыпаться прямо за столом. Но нет, ничего подобного. Он не сучит ручонками, не комкает бумажную салфетку, не краснеет, не бледнеет. Может быть, чуть-чуть потух молодецкий румянец на его щеках. Вероятно, многолетний опыт общения Вовиных родителей с органами ОБХСС в советском прошлом передался с молоком матери. Выдержка почти железная, чему можно только позавидовать. Вся эта сцена начинает меня занимать все больше и больше. Я реально чувствую себя ревизором из Москвы, из бесподобного фильма «Кодекс бесчестья», в исполнении Вячеслава Тихонова, который приехал проверять проворовавшихся Куравлева с Щербаковым. У меня появляется азарт охотника (практически триста граммов коньяка делают свою работу), желание задавать наиболее въедливые вопросы (природная желчность) и алчное ожидание развязки, в которой, как полагается, мне нужно будет произнести хорошо поставленным голосом: «Я не пью, не курю, девушками не интересуюсь. И инфарктами не страдаю». Только вот мы не в Цюрихе, к сожалению. Да и масштабы хищений (а следовательно, и размер предполагаемой взятки) мелковаты.

Тем временем Вова аккуратно выпивает коньяк, закусывает его лимоном и достает из пачки сигарету. Всю красоту этой театральной паузы и выхода из нее несколько нарушает его попытка прикурить сигарету. Он несколько раз щелкает колесиком «Крикета» (я в этот момент думаю, что даже если бы он был партийным банкиром в Цюрихе, он все равно не завел бы себе «Dupont»), чертыхается и просит официанта принести спички. Закурив сигарету, он проникновенно смотрит на меня и, чуть склонив голову, ответствует:

— Послушай. Ну, в общем, такая фигня получилась… Я сразу понял, что ты все просек. Да и, честно говоря, не особо хотел тут концы прятать. — Ага. Не научился еще, думаю я. — Я думал, ты приедешь, мы сядем, выпьем, я тебе все объясню. А ты наскоком все эти встречи с дистрибьюторами затеял. Неловко как-то вышло, одним словом…