Джун Зингер - Секс пополудни

Конечно, дело было еще и в ее подложном паспорте и свидетельстве о рождении. Хотя официально у нее было свидетельство о рождении и паспорт, выданные в Англии, но в действительности она — Энн Соммер. Если же это ложь, а это — ложь, то не имеет ли к ней отношение и Хелен? Андрианна решила проверить свою догадку, не замечая протянутого ей чека.

— Но тетушка Хелен, мне только шестнадцать лет, а разве опекун не обязан обеспечить ребенку одежду, еду и крышу над головой, пока он не достигнет совершеннолетия?

Хелен вспыхнула:

— Возможно. Но нигде не говорится о том, какой именно одеждой и едой и какого именно качества должна быть крыша над головой. Или ты хочешь знать в подробностях, что именно гласит закон? Думаю, тебе это может чертовски не понравиться!

— Возможно, и не понравится. Но мы сможем узнать, что именно гласит закон о брошенном ребенке, который вынужден жить под чужим именем с фальшивым паспортом и с фальшивым свидетельством о рождении. Что подумают о той женщине, которая виновна в этом?

Хелен рассмеялась:

— Не думаю, что несчастную, обманутую женщину сочтут виновной. В конце концов, ты носишь имя Александера и предполагается, что ты являешься ребенком его брата. Ну а я — всего-навсего обманутая жена. Ты же понимаешь, все это было сделано по указанию Эндрю от имени Александера. Он, а не я достал свидетельство о рождении, дающее тебе британское подданство, он же достал и паспорт. Да и кому можно задать подобные вопросы? Мертвые сраму не имут. Если же у тебя есть сомнения, нанимай адвоката, и — удачи! Адвокаты же, как и все прочие люди, предпочитают сначала убедиться в твоей платежеспособности перед тем, как шевельнуть хотя бы мизинцем.

Андрианна кусала губы и понимала, что в конце концов будет именно так, как сказала Хелен — жизнь, и от нее никуда не денешься: нет денег — нет власти.

Но тут девушка заметила, что Хелен о чем-то судорожно размышляет — веки ее даже подрагивали от напряжения.

Что именно она думает? Что хотя Энн всего лишь маленькая мушка на стене в ее комнате и укус ее безвреден, но она может доставить мелкие неприятности и нарушить плавное течение жизни.

Да, вероятно, об этом думает ее «тетка»! Сколько же может стоить эта малозначительная, но такая навязчивая мушка? Еще пятьсот фунтов стерлингов? Тысячу? Больше? Она может потребовать и больше!

— Да, тетушка Элен, вы, как всегда, правы, — вздохнула Андрианна. — Я на самом деле мало чего смогу добиться. И вы правы — мне нужно возвращаться в Калифорнию. Там мои корни, и я, в конце концов, не буду мешать вам. Конечно, это немного, но кое-что. Вопрос в том, как же я поеду в Калифорнию, имея фунт стерлингов на своем счету? Пятьсот фунтов — вы сами сказали — хватит лишь на то, чтобы купить билет до Америки.

Хелен оборвала ее:

— Сколько ты хочешь?

— Пять тысяч.

Хелен рассмеялась:

— Ты о себе высокого мнения. Ты не стоишь и половины даже со всеми теми хлопотами, которые можешь вызвать. Но так уж и быть. Три тысячи, включая ту сумму, которую я уже выписала. Бери — или убирайся вон.

— Я возьму.

— Хорошо.

Хелен разорвала старый чек и выписала новый.

— Напоследок небольшой тебе совет: когда ты на коне, не становись жадной. И запомни: больше ты от меня не получишь ни гроша!

Хелен протянула Андрианне чек, и та, выхватив его, радостно сообщила:

— Теперь я иду в банк. Вы не будете так любезны позвонить им, чтобы приготовили мои деньги?

Хелен ее слова позабавили:

— Ты мне не доверяешь? Думаешь, я тебя обману?

— Тетушка, разве не вы научили меня не доверять никому, кроме себя самой, и не надеяться ни на кого, кроме себя?

Перед уходом Андрианна решила задать еще один вопрос, который ее мучил:

— Я хотела бы узнать одну вещь…

— Задавай свой вопрос, чтобы, наконец, покончить со всем раз и навсегда.

— Когда я училась в Хаксли, со мной училась девочка из Сан-Франциско. Она рассказывала, что ее мама была с вами знакома, когда вы там жили. Она рассказывала, что у вас была интрига с моим отцом… еще до моей мамы… Это правда?

— Да, это правда. Это все, что ты хотела узнать?

— Вы любили его? Любили его, на самом деле, как и моя мама?

Хелен опять рассмеялась:

— Это забавное приключение. Только дураки смешивают забавные вещи с серьезными.

— Например, с деньгами?

— Да, с деньгами.

«Хелен, какой бы она ни была — дурой не была никогда, — подумала Андрианна. — А вот Елена была дурой — доверчивой, милой дурой».