Дороти Батлер - Кушла и ее книги

Можно только удивляться, как мало помощи и советов получают родители детей с умственными и физическими недостатками. Несомненно, здесь могли бы сдвинуть дело с места не столько деньги, сколько приложенные усилия и соответствующая организация помощи. Для начала разве не могли бы крупные медицинские специалисты сами заявить о необходимости стимуляции и постоянного пристального внимания к ребенку, которому трудно обучаться? Как во многих других ситуациях, вред могут принести сами родители, которые искренне хотят сделать все как можно лучше, но без инструктажа не могут определить это «лучшее».

Здесь должна прозвучать нота надежды. Когда младшей сестричке Кушлы было шесть недель, к семье обратились врачи психиатрического отделения больницы с просьбой о сотрудничестве: они хотели продемонстрировать студентам-медикам, что семья, в которой есть ребенок с физическими недостатками, может быть счастливой и нормальной. Таким образом, родители с обоими детьми оказались как бы «за стеклом», то есть наблюдатели оставались для них невидимыми. Оба взрослых потом признались, что испытывали неловкость на этом затеянном спектакле, но вскоре успокоились, поскольку Кушла весело играла с принесенными игрушками и паззлами, приносила книжки, чтобы ей почитали, и вообще общалась с другими членами семьи. Студентам должно было стать очевидно, что Кушла, хотя и обладает явными физическими недостатками, имеет много общего с обычными детьми. Встреча закончилась интервью, во время которого мать Кушлы (остальные члены семьи отправились домой) ответила на вопросы психиатра об истории Кушлы и собственном понимании и понимании своего мужа их родительского долга.

Приятно сознавать, что врачей поощряют воспринимать семью как социальную единицу и обдумывать воздействие ребенка-инвалида на семейную ситуацию. К сожалению, существует немного свидетельств, что врачи демонстрируют на практике глубину понимания и знания о нуждах детей или их семей. Конечно, из этого правила есть исключения; но не существует гарантий, что обычные родители, испытывающие страдания и усталость от заботы о ребенке с физическими или умственными недостатками, получат помощь, совет и прежде всего понимание того, что им предстоит.

Знание родителей Кушлы, а также полная поддержка и понимание, были получены от педиатра Оклендской больницы, заботам которой девочка была поручена после ее первого периода в больнице в девять месяцев. Эта молодая женщина не придерживалась никакой классификации или ярлыков. По ее мнению, как и по мнению родителей девочки, «Кушла была Кушлой», ребенком, у которого могли быть трудности в развитии собственных возможностей и который поэтому заслуживал помощи.

Барии (Barney) (1975) цитирует «Янгхазбенд Рипорт» (результат исследований рабочей группы детей с особыми нуждами, организованной Национальным бюро сотрудничества по охране детства в Лондоне в 1970):

«Сейчас известно о важности раннего обучения, проводимого даже с большей интенсивностью, маленьких детей с физическими или умственными недостатками. Таким образом, жизненно необходимо использовать дошкольные учреждения, ясли, игровые площадки или домашнее обучение в некоторых случаях даже до двухлетнего возраста».

Программа «домашнего обучения» Кушлы была в ходу с того времени, как окружающие поняли, что она кажется «отрезанной» от остальных — то есть почти с самого рождения. Сколько детей в таком состоянии, какова бы ни была его причина, остаются без лечения? Какое улучшение в конце концов увидело бы общество в своих предположительно умственно отсталых детях, если бы компенсаторное вмешательство всегда происходило в таком раннем возрасте и продолжалось бы в атмосфере такой заботы и поддержки, какая всегда была у Кушлы?

Родители Кушлы также отдают должное Обществу детей-инвалидов, от которого сейчас получают ощутимую помощь: уроки плавания, особые игрушки для Кушлы и возможность встречаться с другими семьями, у которых сходные проблемы. Деятельность Родительского центра, игровые группы для младшего возраста, а сейчас Игровой центр, в свою очередь, внесли свой вклад в благополучие семьи и помогли Кушле реализовать в полной мере ее способности.

Каждому ясно, что критическим периодом в жизни Кушлы был самый начальный, когда она могла снова впасть в мир неясно воспринимаемых ощущений, постепенно опускаясь и в физическом, и в умственном отношении. Как можно оценить тяжесть недостатков, которые могли бы у нее проявиться сейчас, если бы это допустили? А как обстоят дела с детьми, у которых не существует такой «встроенной» программы?