За эти годы Эдриану и Поле тоже пришлось пройти через многое (особенно после того, как мы с мужем развелись), но они никогда не жаловались на проблемную детвору, периодически прибывавшую в наш дом. За эти годы мы перезнакомились со всеми возможными типами детей, и для большинства из них было характерно «вызывающее поведение». Практически всеми детьми, которые поступали ко мне, так или иначе пренебрегали родители, и как ни странно, понять именно это «вызывающее поведение» мне было проще всего. Если родители пристрастились к наркотикам или алкоголю или же страдали от какого-нибудь умственного недуга, они, естественно, не в состоянии были нормально воспитывать своих детей и заботиться о них так, как смогли бы, если бы только нашли силы справиться с собственными проблемами. Такие родители жестоки, но не намеренно, не так, как жестоко буквальное физическое и сексуальное насилие. Это скорее побочный эффект совсем другой проблемы. В лучшем случае ребенка вернут в родной дом, если удастся устранить причины (например, алкоголизм или наркоманию), повлекшие за собой такое безответственное отношение к собственным детям.
Ребенок, которому не уделяют внимания, переживает нелегкие времена и уже в крайне плачевном состоянии прибывает в мой дом. Он может бравировать, но оставаться при этом очень уязвимым. Бравада — это только маскировка полного отсутствия чувства собственного достоинства. Сорвиголова — это результат отсутствия дисциплины и родительского присмотра или просто желание привлечь к себе внимание. Злость и обида такого ребенка иногда являются последствиями ненормального образа жизни дома, где не было места определенности: не будет ли мама слишком пьяна сегодня? будет ли папа без сознания? не побьет ли меня? Часто границы между взрослыми и детьми стираются: кто о ком заботится на самом деле? Такие дети могут ломать вещи, воровать или манипулировать другими, просто стараясь самоутвердиться. Но можно ли винить их в этом, зная, в каких условиях они росли?
Обычно я находила общий язык с детьми с таким прошлым довольно просто: я обеспечивала им стабильность и благожелательное окружение, где хорошее поведение не оставалось без вознаграждения. Большинство детей искали одобрения, хотели нравиться и были способны забыть негативные модели поведения и принять новые, как только понимали: насколько, оказывается, проще и лучше жизнь с новыми порядками. Для многих будничная рутина становилась истинным избавлением от хаоса и непредсказуемости их прошлой жизни дома, и они быстро реагировали на спокойную обстановку в новой семье, ведь теперь они могли быть уверены в том, что будет происходить и в какой момент. Совсем простые вещи (например, где будет обед) могут стать спасительной соломинкой для проблемного ребенка, который знал в жизни только сомнения и разочарования. Стабильность безопасна. Стабильность дает возможность все делать правильно — а делать что-то правильно даже приятно, если тебя за это похвалят, оценят или наградят.
Конечно, наделе редко бывает так просто и гладко, как это звучит на словах. Иногда ко мне попадали дети, которым оправиться от прошлых кошмаров могли помочь только специалисты. Многие из детей имели ограниченные возможности, задержки в развитии. Некоторых забирали из родительского дома слишком поздно, в переходном возрасте, когда дети прошли через такой опыт, который не даст им возможность оправиться уже никогда. Они были не в состоянии реагировать на благоприятную среду так, как может реагировать маленький ребенок, и потому их будущее выглядело куда более мрачно.
Тем не менее в моей фостерской практике бывали и удачи — дети возвращались в родной дом, за время их отсутствия ставший значительно лучше того, который они когда-то покинули.
Когда я приехала домой после встречи с работниками социальной службы, которая согласилась принять Джоди, я уже понимала, что с этой девочкой справиться будет сложнее, чем с кем бы то ни было. Я думала о том, как преподнести своим детям известие о нашем очередном пополнении. Вряд ли они обрадуются. У нас и раньше жили дети с «крайне непростым характером», и все мы хорошо представляли подобную ситуацию. Я подумала о Люси: она прожила с нами около двух лег и наконец полностью оправилась от своей драмы. Надеюсь, нервные вспышки Джоди не разбередят в ней старую рану. Эдриан в свои семнадцать лет умел сдерживаться, если только ситуация совсем не выходила из-под контроля, например когда с утра он не мог найти свою рубашку. А вот Пола меня действительно беспокоила. Она была чувствительной, уязвимой девочкой, и Джоди, хотя была на пять лет младше ее, вполне могла попросту запугать Полу. Эмоционально надломленный ребенок может привнести хаос даже в самую слаженную семью. Мои дети всегда прекрасно относились к чужим, которые делили с нами крышу, даже тогда, когда из-за них над этой крышей сгущались тучи, и у меня, в общем-то, не было оснований полагать, что в этот раз будет по-другому.
Читать дальше