Ирвин Шоу - Хлеб по водам

— Боюсь, что нет, пап. Не сердись. Но я уезжаю в Коннектикут, насладиться природой и все такое прочее. В понедельник позвоню.

— Что ж, желаю приятно провести время. — И Стрэнд повесил трубку. Интересно, где это Элеонор раздобыла «Кто есть кто»? Не похоже, чтобы она успела побывать в библиотеке, а то, что в доме у дочери этой книги нет, Стрэнд знал точно. Возможно, она звонила из квартиры своего молодого человека. И Стрэнд тут же запретил себе думать о том, чем они занимались этой ночью, после того как Элеонор отвезла Хейзена. Удрученно покачав головой, он подумал: в конце концов, это ее жизнь.

Он вернулся в спальню и снова взялся за Прескотта. И, рассеянно листая страницы, размышлял — без малейшего, впрочем, чувства зависти, — почему это Хейзену удалось столь многого добиться в жизни, во всяком случае, по уверениям Элеонор. А вот ему — нет…

Наконец он снова сосредоточился на книге, но тут в дверь постучали. Это была миссис Кертис.

— Пришел тот самый человек, который обедал тут у вас вчера, — сообщила она. — Выглядит кошмарно, на лице все цвета радуги, но он принес букет для миссис Стрэнд. Спрашивает, не могли бы вы выйти к нему на минутку, если, конечно, не слишком заняты. И еще он хотел забрать свой велосипед, но Александра сегодня утром не будет.

— А когда вернется Александр? — спросил Стрэнд, надевая потрепанный твидовый пиджак, свою обычную воскресную одежду, и всовывая ноги в мокасины.

— Не раньше чем через час. Поехал в город, искать какую-то деталь для бойлера.

Стрэнд прошел по темному длинному коридору мимо закрытой двери в спальню Джимми, затем вышел в прихожую. На стенах висели литографии, какие-то старые афиши, а также натюрморт работы Лесли. Не упомянутой в «Кто есть кто», подумал Стрэнд. Хейзен держал в руках огромный букет цветов, завернутый в бумагу. На столике лежал еще какой-то продолговатый предмет, тоже в оберточной бумаге.

— Доброе утро, сэр, — поздоровался Хейзен. — Надеюсь, не слишком вас побеспокоил?

— Доброе утро, — отозвался Стрэнд, и мужчины обменялись рукопожатием. — Утром по воскресеньям меня никто не может побеспокоить. Это у меня время для ничегонеделанья.

Миссис Кертис была права: Хейзен действительно выглядел ужасно. Поверх повязки он натянул шерстяную лыжную шапочку, отчего голова казалась непропорционально большой. Лицо опухшее, бесформенное, кожа на щеке приобрела смешанный желтовато-пурпурно-зеленый оттенок. Но глаза были ясными, блестящими, да и одет он был в отличный темно-серый костюм. А дорогие кожаные туфли сверкали, точно полированное красное дерево.

— Ну, как прошла ночь? — осведомился Стрэнд.

— Прошла. — Хейзен пожал плечами. — А как ваша дочь?

— Уже убежала играть в теннис. И за завтраком была весела, как птичка.

— Молодость! Уникальная способность быстро восстанавливать физические и душевные силы, — заметил Хейзен.

Все время говорит какие-то банальности, подумал Стрэнд.

— Вот, принес цветы вашей жене. — Хейзен пошевелил букетом, отчего бумага тихонько зашелестела. — В знак признательности за ее бесконечную доброту и участие.

— К сожалению, она сейчас занята. У нее урок, — сказал Стрэнд.

— Да, я слышу, — кивнул Хейзен. И ни словом не обмолвился о качестве того, что слышит.

— Но она будет очень рада. Миссис Кертис, не будете ли вы так добры поставить цветы в вазу?

Миссис Кертис приняла букет из рук Хейзена и отправилась с ним в ванную.

— Тут у меня и для Кэролайн кое-что. — Хейзен указал на продолговатый пакет, лежавший на столике. — Новая ракетка. Фирмы «Хед». Я заметил, что та ракетка, которую она повредила, обороняя меня, была именно фирмы «Хед».

— О, а вот это вы совершенно напрасно! — воскликнул Стрэнд. — Однако, уверен, девочка будет просто в восторге.

— Там же, в пакете, и приспособление для натягивания струн, — добавил Хейзен. — Поскольку мне не известно, насколько туго она предпочитает их натягивать. Всего-то и надо, что занести ракетку в магазин теннисных принадлежностей «Сакс», и они сделают все, что необходимо.

— А у вас выдалось хлопотное утро, мистер Хейзен, — заметил Стрэнд. — Еще и одиннадцати нет, а вы уже успели побывать и в «Саксе», и в цветочном магазине.

— Я жаворонок, — ответил Хейзен. — Еще одна черта, унаследованная от отца.

— Мне кое-что известно о вашем отце, — проговорил Стрэнд.

— Вот как? — равнодушным тоном откликнулся Хейзен. — Что ж, это неудивительно.

— Недавно звонила моя старшая дочь, Элеонор. Она нашла ваше имя в справочнике «Кто есть кто».