Алан Холлингхёрст - Линия красоты

— Двигайся, а то замерзнешь! — посоветовал ему Ник и сам двинулся к середине пруда.

На плоту тем временем разворачивалась шутливая борьба: мускулистый блондин карабкался по приставной лесенке, а двое негров в черных плавках старались сбросить его в воду. Еще двое, мирно отдыхавшие на другом краю плота, поспешили присоединиться к отражающим нападение, и началась общая возня с хохотом и брызгами — возня, в которой одни беззаботно веселились, а другие старались показать себя. Ник поплыл быстрее: ему тоже захотелось поучаствовать.

Однако, когда он взобрался на плот, дело уже кончилось миром, и глазам его предстали бывшие противники, мирно раскинувшиеся рядышком — распростертые ноги, прижатые плавками под странными углами члены, мокрые волосы, блестящие капельки на коже. Мужчины под солнцем. Они напоминали бы отдыхающую команду пловцов, если бы иные уже не сплели руки и не дышали жарко друг другу в лицо, как бы невзначай соприкасаясь ногами в воде. Один, лежавший у самого борта, протянул Нику руку и помог залезть на плот, и еще двое подвинулись, чтобы дать ему место. Широко улыбаясь и дыша чуть тяжелее обычного, Ник занял место между двумя в середине. Была какая-то тонкая, летучая гармоничность во всем этом — склоненные ивы, и серебристая вода, и краткое воспоминание об одиноком детстве, и сильная рука, вытягивающая его из одиночества в сплоченный мужской круг.

— Это не тебя я видел в «Бэнге» на прошлой неделе? — спросил тот, что помог ему выбраться. Рука его так и осталась у Ника на плече.

— Наверное, нет, — ответил Ник, который, честно говоря, никогда там не бывал.

Однако человек этот и в самом деле показался ему смутно знакомым. Подумав, он припомнил, что видел его в «Y», в душевых, наверное, в прошлом году — и, приглядевшись к нему повнимательнее, заметил, что за прошедший год, пока сам Ник немного (чуть-чуть, совсем несерьезно) раздался вширь, этот парень, гибкий, черноволосый, с маленькими розовыми сосками — испанец, должно быть, — заметно похудел, отчего сделался красив какой-то неземной, почти пугающей красотой. Он чуть придвинулся к Нику, и по его лицу, по ищущему и испуганному взгляду Ник догадался: испанец знает, что означает его худоба, и боится, что это поймут и другие. Ник как бы невзначай отодвинулся от него: ему припомнились округлый зад и черные курчавые волоски, которые становились видны, когда испанец нагибался, и это воспоминание, в свою очередь, напомнило об Уани. Он огляделся вокруг. Уани видно не было — может быть, вернулся на берег? И тут снова началось веселье: испанец, резко поднявшись, прыгнул в воду, так, что весь плот зашатался и заскрипел. Послышались поощрительные крики, вслед за ним прыгнул один, потом другой… Скоро в воде у плота началась настоящая куча-мала. Ник и сам прыгал на плоту и что-то кричал — и вдруг заметил в воде, у самых своих ног, Уани. Тот, плотно сжав губы, чуть ли не со слезами на глазах, пытался пробраться сквозь мешанину рук и ног и влезть на плот.

— Привет, милый! — окликнул его Ник и опустился на одно колено, чтобы помочь ему взобраться. Уани не ответил и не улыбнулся.

Несколько минут спустя все снова успокоилось. Они сидели на плоту рядом с человеком лет пятидесяти с густой седоватой шерстью на груди и неистребимой тягой к общению. Его юный приятель, на вид похожий на малайца, плавал поодаль от плота, описывал круги вокруг других мужчин и старался нырнуть так, чтобы сползли плавки.

— Вы только на него посмотрите! — проворчал старик. — Ох, доведет он меня до беды!

Уани вежливо улыбнулся и обернулся к Нику: он не привык знакомиться вот так, голышом и в общественном месте.

— Не подумайте чего такого, мне это нравится. — Старик помахал парню (который, кажется, этого вовсе не заметил) и продолжал: — Знаете, он меня обожает. Уж не знаю почему, но так оно и есть.

— А как его зовут? — хрипло поинтересовался другой мужчина, присевший на корточки позади них.

— Энди.

— Энди? — переспросил тот. И, встав на ноги, закричал: — Эй, Энди, покажи-ка нам задницу!

— И покажет! — с блаженной гордостью отозвался покровитель Энди. — И покажет!

Плот закачался: на него с другой стороны забирался новый персонаж, стройный и мускулистый. Ник заметил, как Уани бросил в ту сторону взгляд из-под густых ресниц, словно оценивая новую возможность — или новую проблему. Новичок был темноглазый, с легкой залысиной на лбу, с круглым лицом, красивым орлиным носом и ленивым взглядом человека, думающего только о сексе. Когда он сел, живот его мягко выдался вперед: похоже, ему на роду было написано растолстеть, но пока что он держался в форме.