Дорис Лессинг - Великие мечты

Когда Роуз рассказывала Фрэнку, что ей удалось договориться об интервью с министром Франклином, то отметила, что тот впечатлен. Результаты своей встречи она постаралась описать как достижение, но он лишь сказал:

— Ну-ну, может, попробуешь написать и для нас передовицу?

По зрелом размышлении Роуз решила, что о засухе писать не будет, это может каждый. Ей нужно что-то… В «Пост», которую она читала за завтраком с профессиональным презрением, Роуз наткнулась на следующее: «Полиция сообщает о краже, совершенной в новой больнице в Квадере. Исчезло оборудование стоимостью в тысячи долларов. Подозревают, что в деле замешаны местные жители».

Пульс Роуз участился. Она показала заметку Фрэнку Дидди, который поморщился и сказал:

— Да такие вещи здесь сплошь и рядом случаются.

— Где я могу узнать подробности?

— Да не трать время, не стоит.

Квадере. Барри говорил, что Сильвия работает именно там. И это еще не все… Когда Эндрю наведывался в Лондон, об этом обычно сообщалось в газетах: Эндрю был большой шишкой или, по крайней мере, был почитаем как представитель «Глобал Мани». Несколько месяцев назад, прочитав, что он в городе, Роуз позвонила ему.

— Привет, Эндрю, это Роуз Тримбл.

— Привет, Роуз.

— Я сейчас работаю в «Уорлд скандалс».

— Не думаю, что моя деятельность может заинтересовать твое издание.

Но гораздо раньше, лет пять, а то и восемь назад, он как-то раз согласился встретиться с ней в кафе. Почему? Ее первой мыслью было, что это чувство вины, да, конечно же! Роуз совсем забыла, что когда-то обвиняла его в том, что якобы забеременела, у лжецов короткая память, она только помнила, что в чем-то он перед ней виноват. И та встреча напомнила Роуз, что в юности Эндрю был так привлекателен, что она не могла отступиться от него. Его привлекательность никуда не исчезла — все та же непринужденная элегантность, все то же обаяние. Она говорила себе, что он разбил ей сердце. Она уже была готова вознести его на позицию «Мужчины, которого я любила всю жизнь», но наконец поняла, что Эндрю встретился с ней, чтобы предупредить. Весь его улыбчивый вздор сводился к одному: оставь Ленноксов в покое. Да что он себе позволяет? Она журналистка, это ее работа — говорить людям правду! Эти аристократы такие наглецы! Он пытается извратить принцип свободной печати! Чашка кофе растянулась чуть ли не на час, пока Эндрю кружил вокруг да около со своими намеками, но Роуз не теряла времени даром, выудила из него новости о семье, например, то, что Сильвия уехала в Квадере, что она врач. Да, вот что сидело в ее голове занозой все это время. Значит, Сильвия, которую она до сих ненавидит всеми фибрами души, врач, она работает врачом в Квадере, как раз там, где разворовали больничное оборудование. Роуз Тримбл нашла свою тему.

Прошло несколько дней после того, как Сильвия и Ребекка расставили на полках привезенные из Лондона книги. И как-то утром Сильвию, выходящую из дома, чтобы идти в больницу, встретила группа деревенских жителей. От нее отделился молодой паренек и сказал, доверчиво улыбаясь:

— Доктор Сильвия, пожалуйста, дайте мне книгу. Ребекка сказала, что вы привезли нам книги.

— Мне сейчас нужно идти в больницу. Приходите вечером.

Как неохотно они отправились восвояси, как долго оборачивались на дом отца Макгвайра, где дожидаются их новые книги.

Весь день Сильвия работала, и ее помощники вместе с ней — Зебедей и Умник. Пока она была в Лондоне, больными занимались они. Такие быстрые, такие проворные, у нее сердце болело при взгляде на них: огромный потенциал у этих детей, но совсем мало возможностей. Она думала: где в Лондоне, нет, во всей Англии или даже во всей Европе найдутся столь жадные до знаний дети? Они самостоятельно научились читать по-английски, изучая надписи на упаковках. Оба, закончив работу в больнице, шли домой и там читали при свече все более сложные книги.

А их отец все так же сидел целыми днями под своим деревом — скелет, склонившийся над одним поднятым коленом, нет, не коленом, а костяной шишкой, соединенной двумя костями и покрытой сухой серой кожей. У Джошуа несколько раз была пневмония. Он умирал от СПИДа.

На закате перед жилищем святого отца собралась толпа человек в сто. Священник вышел на крыльцо, когда услышал, что Сильвия вернулась из больницы.

— Дитя мое, ты должна что-то срочно делать.

Она повернулась к людям и сказала, что сегодня вечером вынуждена их огорчить, но устроит так, чтобы книги хранились в деревне.