Дорис Лессинг - Великие мечты

Он настоял, чтобы девушка присоединилась к нему и отведала немного консервированной селедки, которую она же и привезла, и Сильвия послушно поела. Потом, также по настоянию священника, она съела апельсин.

Ребекка стояла в дверях и наблюдала за обедом, а потом сообщила, что в деревне говорят, будто Сильвия не может быть настоящим доктором — слишком уже она худая и маленькая.

— Показать им мое свидетельство? — предложила Сильвия.

— Я им покажу, какая тяжелая у меня рука! — сказал отец Макгвайр. — Что за дерзость я слышу?

— Мне нужен сарай, который запирается на замок, — сказала Сильвия. — Я не смогу носить все необходимое туда и обратно по нескольку раз в день.

— Я скажу нашему мастеровому, чтобы он заделал дыру в стене.

— А замок? И ключ?

— С этим не так все просто. Я посмотрю, нет ли у меня где-нибудь замка. Или пошлю Аарона к Пайнам попросить у них замок с ключом.

Священник закурил и предложил сигарету Сильвии. Она почти не курила, но сейчас приняла сигарету с благодарностью.

— Ах да, — сказал отец Макгвайр. — Вы очень устали. Это всегда так в первый день после приезда. Мы здесь обычно встаем в половине шестого и ложимся — по крайней мере, я ложусь — в девять. И вы тоже будете готовы уснуть к тому времени, что бы сейчас ни думали со своими лондонскими привычками.

— Я уже готова лечь, — сказала Сильвия.

— Тогда вам нужно немного поспать днем, как я это обычно делаю.

— Но что будет со всеми теми, кто ждет меня в больнице? Можно мне взять кружку, чтобы поить их водой?

— Конечно. Это меньшее, что мы можем для них сделать. Кружки у нас есть.

Сильвия поспала полчасика и была разбужена Ребеккой, принесшей чай. А сама Ребекка спит когда-нибудь? Она только улыбнулась, когда Сильвия спросила. Аарон с приятелем что-нибудь ели? Доктор Сильвия не должна о них беспокоиться, был ответ, опять сопровождаемый улыбкой.

Сильвия вернулась снова к навесам и тенистым деревьям, где лежали ее пациенты. Прибыло много новых, прослышав о том, что в больнице появился новый доктор. Среди них было много калек — кто без руки, кто без ноги, старые раны не зашиты как следует, не заживают. По большей части это раненые с войны, которая закончилась ведь совсем недавно. Сильвия думала, что они дошли, доползли до «больницы», потому что хотя бы здесь их статус был определен и закреплен. Они были ранены и потому имеют право на лекарства: обезболивающие, аспирин, мази, в общем — все равно какие; эти молодые парни, мальчики в сущности, совершали подвиги на войне, они — герои, и это должно что-то значить. Но лекарств у Сильвии имелось так мало, что приходилось быть бережливой. Поэтому героям доставались кружки с водой и сочувственные расспросы.

— Как ты потерял ногу?

— Бомба разорвалась, когда я сел.

— Мне так жаль. Тебе не повезло.

— Да, мне сильно не повезло.

— А что случилось с твоей стопой?

— Камень упал с холма прямо на мину, а я как раз был рядом.

— Сочувствую. Было больно, должно быть.

— Да, я кричал, и мои товарищи, они заставили меня замолчать, потому что враги были рядом.

Позже в тот же день, когда солнце опустилось и пожелтело, появился очень высокий, очень худой, сердитый и сутулый мужчина, который заявил, что его зовут Джошуа и что его работа состоит в том, чтобы помогать ей.

— Ты медбрат? Ты учился медицине?

— Нет, я не учился. Но я всегда здесь работаю.

— Тогда где ты был раньше? — спросила Сильвия, желая получить информацию, а не упрекнуть.

Но он сказал с умышленной дерзостью:

— Зачем мне сюда приходить, раз доктора нет?

Он говорил будто пьяный. Нет, алкоголем не пахнет. Тогда что? Да, она различила запах марихуаны.

— Что ты курил?

— Даггу.

— Она растет здесь?

— Да, везде.

— Если хочешь работать со мной, тогда больше не кури даггу.

Переминаясь с ноги на ногу, болтая руками, Джошуа протянул:

— Я не знал, что сегодня будет работа.

— Когда уехал ваш врач?

— Давно. Год назад.

— А как выходят из положения больные, когда идет дождь?

— Если им не хватает места под навесом, они мокнут. Они чернокожие, им и так хорошо.

— У вас же теперь чернокожее правительство, так что все скоро изменится.

— Да, — сказал, а точнее прорычал он. — Да, все изменится, и у нас тоже будут хорошие вещи.

— Джошуа, — сказала она с улыбкой, — раз мы будем работать вместе, нам надо постараться стать друзьями.

Наконец-то на лице тощего негра появилось некое подобие улыбки.

— Да, это будет хорошо — стать друзьями.