Дорис Лессинг - Великие мечты

— Их аргумент таков, — попытался просветить бабушку Колин, — мол, если правительство будет уверено в своей безопасности, то с большей готовностью пойдет на то, чтобы сбросить бомбу.

— Какую бомбу? — спросила Юлия. — Почему всего одну бомбу? Что это за бомба, о которой все говорят? На войне много бомбят.

— В том-то и дело, Юлия, — сказала Сильвия. — Именно это нам и нужно донести.

— Может, Джонни сумеет нас просветить, — внес предложение Вильгельм. — Он же состоит у них в комитете.

— Есть ли такой комитет, в котором он не состоит? — хмыкнул Колин.

— А давайте позвоним ему и попросим прийти и обосновать свою позицию, — предложил Руперт.

Идея произвела впечатление — членам семьи такое в голову не пришло. Эндрю подошел к телефону. Он набрал номер, Джонни ответил. Услышав, что здесь проходит митинг, он согласился подъехать.

Дожидаясь Джонни, все читали вырезки Сильвии, и Юлия сказала:

— Какие они странные, право слово. Эти люди как дети.

— Верно подмечено, — кивнула Сильвия.

лагодарная за эту крошку, Юлия взяла руку Сильвии и прижала к груди.

— Ах, моя бедная девочка, ты не ешь, ты не бережешь себя.

— Я в порядке, — ответила Сильвия. — Мы все слишком много едим.

Осужденное этими словами рагу Фрэнсис тем не менее пользовалось успехом. Присутствующие не возражали против добавки.

Прибыл Джонни, но не один, а вместе с Джеймсом. Оба мужчины традиционно были в полувоенных куртках и сапогах из армейского магазина. Джонни, который недавно побывал на Кубе, у Фиделя, намотал на шею шарф цветов кубинского флага. Джеймс, высокий, плотный, улыбался всем дружелюбно. Не рады видеть Джеймса? Не может такого быть! Он обнял Фрэнсис, похлопал Эндрю и Колина по плечу, поцеловал Софи, прижал к себе костяную Сильвию, отсалютовал Юлии, вскинув сжатый кулак до уровня плеча — модифицированный таким образом приветственный жест для использования вне Партии.

— Хорошо снова оказаться здесь, — объявил он.

Он сел на свободный стул и выжидательно посмотрел на Джонни. Тогда тот тоже опустился на стул рядом с Джеймсом, однако, почувствовав себя на одном уровне с остальными, встал и снова принял свою обычную позу — спиной к окну, руки опираются о подоконник.

— Я поел, — заявил он. — Как ты, Мутти?

— Как видишь.

Джеймс с аппетитом налег на еду.

— Вы не знаете, от какой вкуснотищи отказываетесь, — сказал он своему кумиру и наставнику. Он говорил с просторечным акцентом, и Юлия недовольно поморщилась.

Джонни помялся, потом сдался и сел. Перед ним тут же появилась тарелка, так как Фрэнсис знала, чем все это закончится.

Сильвия сказала:

— У нас серьезный разговор. Джонни, Джеймс, мы обсуждаем важные вопросы.

— Разве бывают несерьезные разговоры? — отозвался Джонни. Он кивнул сыновьям, когда пришел, а сейчас сказал Эндрю: — Передай хлеб.

— Жизнь, — вставил Колин, — вообще очень серьезная штука, как всем нам хорошо известно.

— И становится все серьезнее и серьезнее, — подхватил Эндрю.

— Хватит, — сказала Сильвия. — Мы пригласили сюда Джонни не просто так.

— Выкладывай! — велел Джонни.

— Наша группа состоит из молодых врачей. У нас есть комитет. Мы уже некоторое время назад испытывали озабоченность, но поводом к действию стало письмо, вывезенное из Советского Союза…

Джонни театральным жестом отложил нож и вилку и поднял ладонь, останавливая Сильвию. Но та продолжила:

— Оно написано группой советских врачей. Те сообщают, что на ядерных предприятиях были аварии, там много погибших, и люди до сих пор умирают. Большие зоны в стране заражены радиоактивными осадками…

— Мне не интересно выслушивать антисоветскую пропаганду, — заявил Джонни. Он вернулся на свое место у окна, оставив тарелку. Джеймс с неохотой тоже оторвался от еды и встал рядом с Джонни — капитан и его лейтенант. Сильвия сказала:

— Это письмо привезено человеком, который был в Советском Союзе с делегацией. Тайно привезено. Оно дошло до нас. Оно подлинное.

— Прежде всего, — заговорил Джонни еще более отрывисто, чем обычно, — товарищи в Советском Союзе — ответственные люди и не допустят никаких аварий на ядерных установках. И во-вторых, я не готов тратить свое время на то, чтобы обсуждать сведения, полученные из очевидно фашистских источников.

— О, господи! — в раздражении воскликнула Сильвия. — Да вам самому-то не стыдно, Джонни? Сколько можно повторять одно и то же, когда всем уже известно?..

— Кому это всем? — фыркнул Джонни.