Мария Метлицкая - И шарик вернется…

Вовка не приехал — ни через неделю, ни через две и даже через два месяца. Ни одного звонка. Его мобильник не отвечал, домашний тоже. Верка все поняла. Сердцем почувствовала, что Вовки больше нет на этом свете.

Денег оставалось совсем немного — на три месяца очень экономной жизни. Работу найти невозможно — у нее нет разрешения. Устроилась нелегально к туркам в кебабную — уборщицей. Платили копейки. Там же, в турецком районе, сняла крошечную квартирку без кухни — плитка в прихожей, раковина в туалете. Лийка перешла в школу рядом с домом. Контингент… Одним словом — страшно.

Лийка хамила и шлялась до утра. Верка приходила — вернее, приползала с работы, выпивала бутылку пива и падала в кровать. Сил ни на что не было, даже подумать про свою жизнь. И слава богу! Иначе — прямой путь в «дурку».

Однажды не выдержала — позвонила отцу, ревела в трубку белугой. Ждала, что он скажет: «Приезжай. Все решу». Но он будто ее не слышал. Говорил, что женился. Счастлив безмерно. Жена — молодая красавица.

– Знаешь кто? — кокетничал он.

– Кто? — спросила Верка.

Он сказал с придыханием.

Верка переспросила:

– Кто-кто?

Гарри обиженно повторил. У Верки началась истерика.

– Старый идиот! — кричала она. — Ты хоть знаешь, что она собой представляет?

Гарри бросил трубку. Теперь у нее не стало отца — окончательно. Она встала под ледяной душ. Выпила бутылку водки и легла в кровать. Перед тем как провалиться в тяжелый и мутный сон, подумала: «Как бессмысленна жизнь! Ни трудна, ни сложна, ни жестока. А именно — бессмысленна. Ну просто абсолютно. До смеха…» Хотя, какой уж тут смех…

Лялька все знала о Танином горе и болезни. Звала ее к себе, умоляла приехать. Таня объясняла, что совершенно нет денег, еле сводят концы с концами. Но Лялька все равно упорствовала, говорила, что Тане нужна, просто необходима, перемена «картинки».

И мама, и Женька, и Андрей — все уговаривали ее ехать. Собрали по копейке — двести долларов, плюс — билет. И смех и грех.

Таня купила бутылку армянского коньяка, бутылку водки и банку черной икры. Ехала поездом — так дешевле. Лялька встречала ее на вокзале, домой поехали на метро. Пригород Парижа — чистый и тихий. Зашли в магазинчик. Лялька долго выбирала продукты — изучала ценники, искала скидки. Колбасы купила шесть тонко нарезанных кусочков. Таня вздохнула и поняла: дела хреновые. Но все равно — это был Париж! И Лялька в этом самом Париже!

Трепались до полуночи. Ляльке назавтра нужно было на работу, но остановиться не могли. Утром Таня встала под душ, потом Лялька ей смехом сказала:

– Душ — по минутам. Твои — десять минут. Счетчик, матушка!

Таня долго извинялась. Лялька, жуткая мерзлячка, включала на пятнадцать минут батарею и садилась на нее попой. Грелась. Включить батарею на целый вечер — непозволительная роскошь.

– Вспомнишь тут родину с центральным отоплением, — смеялась она.

По Парижу с Таней ходил Глеб — Лялька работала. В Лувр не пошли — пожалели денег на билеты. Однажды выпили кофе с круассанами — позволили себе еще одну непозволительную роскошь. Но вечера были целиком их. Лялька, замученная до предела, мужественно крепилась. Таня гнала ее спать. В выходные поехали на «блошинку». Таня застревала у каждого прилавка. Купили жареные каштаны и сели на лавочку. Небо — без облачка, яркое, почти летнее, теплое солнце.

– Слушай! — вдруг сказала Таня. — Ну что я дрожу над этими копейками? Кому нужны мои дешевые подарки? Давай пойдем и все прогуляем? Твари мы дрожащие или право имеем?

Лялька с испугом посмотрела на нее.

– А каком смысле — прогуляем? — тихо спросила она.

– А в прямом! — бодро ответила Таня, поднялась со скамейки и стряхнула с плаща крошки скорлупок каштанов. — Короче. Веди меня в ресторан. Приличный. Ну, устрицы там, фуа-гра. Хорошее шампанское. Что мы с тобой, не заслужили, что ли?

Лялька осторожно поднялась со скамейки.

– Ну ладно, — угрожающе сказала она.

Взяли такси. Через минут двадцать подъехали к ресторану. Роскошная вывеска — «Эспадон». Зашли. Шелк и бархат. Официанты в ливреях. Хрустальные люстры, вспыхивающие разноцветными брызгами.

– На цены смотри, — тихо и назидательно шепнула Лялька. — Здесь на твои бабки особо не разгуляешься, Рокфеллерша хренова.

Попробовали всего понемногу. Лялька была в курсе — когда-то ходила туда с Этьеном. Денег, по счастью, хватило, копеечка в копеечку. В общем, погуляли.

Вышли на улицу.