Игорь Удачин - Ковчег

Тело ее было божественно. Мягкие, красивые руки принялись похищать одежду теперь уже с Занудина. Расстегивать все восемь пуговиц на рубашке, и в самом деле, долго — она ее попросту порвала. Выворачивая Занудину локти, стащила, скомкала, бросила на пол. Весело замурлыкала. Затем вдруг грозно сдвинула брови.

— Так что же, я не пойму… Нравлюсь я тебе, либо у тебя на мой счет иные соображения?!

— Нравитесь, — пролепетал Занудин, — честное слово, нравитесь.

Вот так взять и поверить, что это действительно с ним происходит? Здесь, сейчас?! Тысяча чертей…

— А ты мне что-то не совсем, — загадочно заулыбалась Нэрилим, и подушечки ее пальцев зигзагами заскользили по поддавшейся капризам неровного, гиперволнительного дыхания груди Занудина. — Меня больше… ну-у, как бы это сказать… возбуждают девушки.

Занудин насторожился. В области сосков стало вдруг как-то подозрительно щекотно, затем зуд усилился, и наконец… Занудин с величайшим ужасом обнаружил, что у него растет бюст! Да-да, натуральная женская грудь! Она разбухала на глазах и подрагивала как холодец… О чудовищной метаморфозе кричали все зеркала в комнате!!

Ответив своим истошным воплем, Занудин с неприличным грохотом скинул Нэрилим Номро с себя на пол и полуголый выскочил за дверь.

Мимо по коридору как назло проходили Панки…

Завидев до смерти перепуганного Занудина, да еще неимоверно пышногрудого, Джесси и Факки тотчас прыснули со смеху. Гогоча и улюлюкая, они принялись задорно скакать вокруг Занудина, отпуская воздушные поцелуи и хватая его за соски.

— Кыш! Убирайтесь! Вон! — отбивался Занудин от наглых посягательств на «свои» пышные формы.

Разыгралась нешуточная свистопляска, и поэтому жильцы мало-помалу начали выглядывать из номеров. Вечно занятый Виртуал в числе первых высунул в пространство коридора свою любопытную лохматую физиономию. Даже трясущийся от вида собственной тени Жертва, и тот обозначил интерес к происходящему, маслянисто сверкая то левым, то правым глазом за узенькой полоской дверной щели.

Не в силах больше терпеть подобный позор, Занудин взорвался. Ухватив за шкирку сначала Джесси, а потом Факки, он с силой столкнул их лбами, и ватные тела безобразников распластались по полу. Вид у Занудина был яростный, но одновременно он чуть не плакал. В отчаянии рыкнув на таращившихся зевак, обладатель роскошного бюста без промедления скрылся в номере.

Закрыв дверь на замок, привалился к ней спиной, чуть живой сполз на корточки. Стук в груди отдавался в глазных яблоках, похолодевшие пальцы дрожали. Он не знал, что предпринять, и даже боялся думать о случившемся. Просто так и сидел, пытаясь вывести мысли из хаоса, отдышаться. Наконец с замиранием сердца опустил взгляд на свою грудь…

— Благодарствую, ангелы, — устало шевельнулись сухие посиневшие губы.

Все было в норме, изъян исчез.

Занудин благополучно забылся в глубоком обмороке…

На стенах колыхались тени. Под потолком холла клубился пряный сизый дым. Даже в сгустившемся полумраке, мерно обступившем светлое пятно потрескивающего камина, нетрудно было догадаться ― дядюшка Ной выкуривал привычный вечерний косячок. Занудин, переговариваясь со своей бессонницей как с чем-то одушевленным, в этот момент уныло спускался по лестнице.

— Дядюшка Ной, простите меня… я вам не помешаю?

— Присаживайся, — пробормотал старик не оборачиваясь.

Они долго сидели бок о бок, курили, завороженно глядели перед собой. Говорят, существует три вещи, на которые длительное время можно смотреть не отрываясь: на воду, на огонь и на чужую работу. Фонтанов и каскадов в «Ковчеге» не было, работа никого не искала — а вот камин… Но вдоволь насладившись успокаивающим зрелищем, обязательно захочется беседы о чем-то важном для тебя. Скопившемся и ноющем внутри, требующем освобождения.

— Дядюшка Ной…

Старик не отозвался — только еле уловимо кивнул головой: говори, мол, что тебя заботит.

— Хотел спросить издалека, а спрошу сразу в лоб. Что здесь происходит?

— Ничего, — лаконично ответил Ной, ни секунды не раздумывая, — все как всегда. Только ты появился.

— Я, наверное, уже злоупотребляю вашим гостеприимством?

— Нисколько.

— Знал, что вы именно это ответите.

— Раз знал — чего спрашивал, Зануда? — по-старчески безобидно огрызнулся дядюшка Ной.

Занудин уже привык не поправлять Ноя и благосклонно пропускал «Зануду» мимо ушей. Старик подкупал тем, что никогда, по крайней мере, не переходил на высокомерный менторский тон.