Юрий Горюхин - Мостики капитана

— Заметил, в обед дверь не смог открыть.

— Ты в обед приходил? А что ты приходил? Ты же говорил, что занят.

— Продукты купил, по пути хотел занести.

— А я уж подумала, что ты…

Екатерина, вдруг стала покрываться пятнами, схватила тряпку и выбежала из зала:

— У меня что-то на кухне подгорает!

Сергей Иваныч рядом с квадратиками написал: «сильно ограниченная женщина из четырех букв», потом достал ластик, стер квадратики и надпись.

Бледный и помятый Семенов сказал Сергею Иванычу:

— Здрасьте. Вчера одноклассник из Владивостока приехал, вам икры красной не надо?

— Не знаю, у жены надо спросить.

Сергей Иваныч обошел лежащее на полу большое грузное тело мужчины и присел на диван к маленькому худенькому молодому человеку в очках, загораживающему всхлипывающую женщину, забившуюся в угол.

— Вы кто?

— Я любовник.

— А зовут как?

— Петров.

— А вас как?

— Алевтина Николаевна.

— А на полу кто?

— Муж.

— Что ж вы, любовник Петров, лишили Алевтину Николаевну мужа?

— Он первый начал.

— Да, мужья имеют свойство начинать первыми, а любовники кончать последними.

— Попрошу без пошлостей.

Сергей Иваныч посмотрели на молодого человека с удивлением, а Семенов даже проглотил раздробленную крепкими зубами спичку.

— Чем же вы его, Петров?

— Кулаком.

Сергей Иваныч опять посмотрел на молодого человека с удивлением.

— Поподробнее, пожалуйста.

— Он зашел, стал ругаться, угрожать, замахнулся на Алевтину, я сделал ему предупреждение, он не послушал меня, а, напротив, толкнул, я возмутился, он стал трясти Алевтину за плечи и говорить ей нелицеприятные слова, я еще раз предупредил его, он схватил меня за шиворот, я выскользнул из пиджака и нанес ему удар кулаком в солнечное сплетение, он побагровел, потом упал и умер, мы вызвали милицию.

Сергей Иваныч оценивающе взглянул на маленький кулачок Петрова:

— Вы что же, занимаетесь восточными единоборствами?

— Нет, но за себя и за женщину постоять могу, — Петров с достоинством поправил очки и покровительственно взглянул на Алевтину Николаевну.

— В камере и на зоне вам это здорово пригодится.

Петров быстро снял очки, протер их платочком, спрятал во внутренний карман и хрипло спросил:

— Почему в камере? Я же не убегу. Я же защищался.

К Сергею Иванычу наклонился судмедэксперт и сказал, что у трупа есть слабый пульс, но, похоже, произошел обширный инфаркт.

— Замечательное вино!

— Какой салатик восхитительный!

Екатерина обрадовано махнула рукой:

— Скажите тоже! В этот раз совсем салат не получился, обычно я все продукты покупаю в «Ниагаре», а в этот раз попросила Сергея купить, так он взял и приобрел все в ближайшем продуктовом.

Екатерина захихикала, а Сергей Иванович удивленно взглянул на супругу, вытянул из аккуратно составленного букета салфеток розовую, развалил бумажную икебану и вытер уголком салфетки сухие губы.

Беляшев снисходительно улыбнулся:

— Ничего, Иваныч, твоя сила в другом. Ты выше житейских проблем. А что если нам чего— нибудь покрепче, а?

— Виль, ты же обещал, — тяжело зашептала Беляшева.

— Да ладно.

— Сергей! — Екатерина широко раскрыла глаза и, кивнув остреньким подбородком в сторону кухни, добавила: — Ну!

Сергей Иванович грузно поднялся, прошел на кухню, достал из холодильника бутылку водки, перелил ее в тут же запотевший хрустальный графин, и неспеша вернулся к гостям.

— Иваныч! Ну, Иваныч!

— Виль, ты же обещал.

— Да ладно.

Сергей Иваныч разлил водку по рюмкам, а Екатерина встала и сказала длинный путаный тост за всех присутствующих.

Сергей Иваныч открыл глаза, послушал храпящих на два голоса в их супружеской кровати Беляшевых, встал с дивана, стараясь не разбудить Екатерину, заглянул в детскую, взял со стола сына тетрадку с ручкой и прошел на кухню. Сергей Иваныч переложил с маленького столика в мойку два больших грязных блюда из-под салата и на освободившейся поверхности расстелил тетрадку. Сергей Иваныч надолго задумался, потом вздохнул и стал вписывать в голубые клеточки короткие и длинные строчки, периодически их зачеркивая и переписывая. Так проработав часа полтора, он, наконец, поставил точку и прочитал сам себе чуть слышным шепотом большое рыхлое несвязанное стихотворение про жизненный путь, полный опасностей, бытовых и социальных неурядиц, предательств, но освещенный светом какой-то далекой не очень яркой, зато таинственной звезды. Сергей Иваныч налил себе полстакана сухого вина, выпил, потом вырвал из тетради исписанные листы, скомкал их и сжег в пепельнице.