Андрей Мелехов - Mon Agent или История забывшего прошлое шпиона

В общем, когда этот во всех отношениях неприятный для Учёного разговор закончился смешливым пожеланием проклятого Рыжего хранить благоразумие и подумать о силе своего чувства к соблазнительной мулатке, он оказался в ещё большем отчаянии, чем был до этого. Стало понятно, что коварные террористы просто так не отстанут. Что очень скоро ему надо будет принимать решение. Что, если он хочет сохранить жизнь свою и жизнь девушки с грудью цвета кофе с молоком, протеин N может оказаться в руках людей похуже создателей южноафриканского апартеида. Он включил наконец компьютер и решил проверить электронную почту. Через несколько секунд он ошарашенно смотрел на фотографию любимой медсестры, примерявшей лифчик перед зеркалом в так хорошо знакомой ему спальне. Мулатка стояла в очень соблазнительной позе, приняв дразнящую мину плохой, но очень милой девочки. Очевидно, снимок был сделан из здания напротив с помощью мощной оптики. Его послали с ни о чём не говорящего электронного адреса где-то в Румынии. Сопровождающая надпись гласила: «Она достойна самого лучшего!» Учёный стукнул худым кулаком по пластиковому столу. И вот, когда всё в жизни вдруг потеряло смысл, а в голове замелькало слово «самоубийство», дверь офиса со скрипом отворилась. Учёный в раздражении повернулся, почему-то ожидая опять увидеть шкодливого пса, принадлежавшего вечно обкуренному заведующему зверинца. Но вместо кудлатой дворняги в дверном проёме показалось тщедушное тело Альфреда. Крыс, стуча по полу когтями, просеменил к столу, ловко, как маленькая обезьяна, забрался на него по ножке и уселся перед Учёным, мимоходом оценив изображение полуобнажённой фемины на экране. После чего это явление природы попробовало на зуб коврик для компьютерной мыши, одобрительно хмыкнуло и внимательно уставилось на Учёного своими мудрыми глазами. Тому почему-то сразу стало легче, и мысли о суициде на время отступили. Крыс, помолчав, произнес нейтральным тоном:

— Говорят, одна голова хорошо, а две лучше!

Учёный не стал спорить с этим очевидным фактом, достал серебряную фляжечку с чем-то крепким, сделал щедрый глоток и изложил своему необычному приятелю существо постигшего его испытания.

Альфред, не перебивая, слушал и лишь иногда почёсывался задней лапой от возбуждения. Наконец он поинтересовался:

— А чего же от вас хотят?

— Они хотят, чтобы я синтезировал протеин особым образом. Так, чтобы он смог очень жестоким образом убивать вполне определённую этническую группу. Они даже не понимают, что генетическая разница между двумя народами так мала, что изменённый протеин вполне может убить и их самих!

— Но вы боитесь обратиться в полицию…

— Потому что за мной следят и готовы убить и меня, и мою возлюбленную, если попробую попросить о помощи! Я в западне!

Последнюю фразу Учёный выкрикнул с истеричным надрывом.

— По-моему, — ответил Альфред, — вы несколько преувеличиваете их возможности! В конце-то концов, вы же не думаете, что они могут знать о каждом вашем шаге!

— Может и так, но наверняка-то я сказать не могу!

— А помимо полиции у вас есть кто-то ещё, кто мог бы помочь в подобном деликатном деле?

Учёный задумался. Внезапно его лицо просветлело. Он вспомнил о похожем на полицейского симпатичном мужчине из детективного агентства, так заботливо предупредившем его о возможной опасности, грозившей очаровательной мулатке, и давшем свою визитную карточку.

— Есть! — радостно ответил он своему собеседнику. — Только я боюсь звонить ему сам! Вполне возможно, что линии Центра могут прослушиваться если не террористами, то кем-то другим! Вот если бы позвонил кто-то другой!

Альфред обнажил в улыбке жёлтые зубы и пропищал:

— Что ж, подскажите мне, откуда лучше позвонить в город!

На другом конце Лондона Полковник снял наушники и, озабоченно переглянувшись с Дознавателем, прокомментировал:

— По-моему, этот самый Центр Исследований Будущего привлёк внимание не только ангелов…

— Не пора ли вызывать подкрепление? — деловито спросил тот.

— Дело не в этом… — загадочно произнес его коллега.

В этот момент раздался телефонный звонок. Когда Полковник поднял трубку, в ней послышался комично-писклявый голос:

— Мне посоветовал обратиться к вам мой друг. Тот, который столь благодарен вам за совет, данный в ресторане возле Оксфорд-стрит…

Когда во время первого допроса Бородача переводчик вдруг предложил Констеблю выйти в коридор, тот отнёсся к этому с понятным раздражением. При проведении подобных мероприятий может быть лишь один старший. А полицейский был уверен, что парадом командовал именно он. Но после предварительного изучения изъятого у Бородача пергамента на лице сноба-лингвиста присутствовало такое выражение, что Констебль незамедлительно последовал в близлежащее помещение с зеркальным окном.