Андрей Мелехов - Mon Agent или История забывшего прошлое шпиона

— Вы знаете, каким годом датируется самая древняя из известных копий Корана? — без обиняков начал знаток Востока.

Констебль молча покачал головой.

— Так вот, все ныне существующие копии священной книги основаны на так называемой «авторизованной» версии, которую продиктовал писцам Саид, записывавший откровения Пророка в течение нескольких лет. Ему пришлось осуществить этот проект дважды. В первый раз это было поручено первым калифом Абу-Бакром — тестем Мухаммада. По завершении первый вариант книги сначала хранился у самого заказчика, потом у его преемника Умара, а затем у одной из вдов Пророка — Хавзы. Но, по какой-то причине первая версия Корана «не пошла», мусульмане не знали её содержимого, да и, по слухам, формат был далёк от удобоваримого. Разночтения и разнотолкования главной книги грозили ставшей к тому времени огромной исламской империи спорами и религиозными междоусобицами. Поэтому всё тот же Саид с тремя помощниками завершил работу над окончательным вариантом в 657 году, спустя двадцать пять лет после смерти самого Пророка. После чего указанный текст объявили официальным. Главная копия попала в Медину, а ещё три разослали по основным крепостям мусульман в Басре, Куфе и Дамаске. Все существовавшие копии первого варианта уничтожили. Подобный подход к первоисточникам далеко не оригинален: точно так же поступала и христианская Церковь, боровшаяся за единое толкование жизни и учения Христа. Многие исследователи в большой претензии к Саиду за такое отношение к материалу, так как считают, что в результате некоторые суры остались «недоговорёнными». Вдобавок кое-кто из историков считает, что Саид специально упустил некоторые моменты, касавшиеся первоначальных врагов Пророка. Тех, что впоследствии превратились в ярых приверженцев новой религии. Также есть мнение, что в его распоряжении не было всех первоисточников и, наконец, что кое-где он присочинил откровения вместо покойного хозяина…

— Всё это чрезвычайно интересно, но какова же связь между историей Корана и прерванным вами допросом?

Переводчику пришлось перевести дыхание — так его распирало от волнения:

— Когда не умевший читать и писать Пророк в течение двадцати лет изрекал откровения, его владевшие грамотой помощники записывали их на чём попало: кусках пергамента, гладких каменных пластинах и даже пальмовых листьях. Не совсем понятно, кто, как и где собирал и хранил эти бесценные свидетельства общения Мухаммада с архангелом Гавриилом. Одни считают, что все суры всегда находились при самом Пророке, другие говорят, что, дабы не рисковать, он оставил их у нескольких друзей, родственников и последователей. Некоторые даже утверждают, что тексты будущего Корана хранил христианский монах, который в своё время, когда Пророк был ещё юношей, смог увидеть свечение, исходившее от его головы.

— И всё же, какое отношение имеют эти исторические анекдоты к нашему задержанному?

— Пергамент, изъятый у него, является одной из самых ранних сур Корана! И вы знаете, какую дату я обнаружил на его полях? 611-й год! Тот самый, когда сорокалетний Мухаммад получил своё первое пророчество в пещере возле Мекки!

Должным образом впечатлённый Констебль в задумчивости потёр подбородок. Он сделал мысленную пометку — немедленно связаться с Британским музеем.

Когда они вернулись к допрашиваемому, тот по-прежнему сидел в естественной и скромной позе, всё с тем же доброжелательным выражением лица. Он что-то сказал своим приятным и звучным голосом.

— Наш гость интересуется, который час: он хочет помолиться. Через полчаса нам лучше сделать перерыв.

Констебль кинул взгляд на циферблат висевших на стене часов и утвердительно кивнул.

— Спросите, где он родился и гражданином какой страны является.

Ответ опять привёл переводчика в некоторое замешательство. После дополнительных расспросов он наконец пояснил:

— Он родился в Мекке, но не считает себя подданным Наследного Принца. Похоже, наш собеседник вообще не считает себя представителем какого-либо государственного образования.

— А кем же он себя считает? — в некотором недоумении спросил Констебль.

— Арабом, — просто ответил переводчик, — арабом и посланником Аллаха.

— Исхалла! — подтвердил допрашиваемый, услышав святое имя, и сделал характерный жест обеими ладонями, как будто умывая своё лицо.

— Хорошо, а когда и каким образом он прибыл на территорию Соединённого Королевства? — продолжал Констебль, который уже давно начал подозревать, что на сегодняшнем допросе будут звучать весьма неожиданные ответы на вполне стандартные вопросы.